Хозяева плоской Земли

Меня никто не ощупывал, не обыскивал, не проверял на наличие оружия или взрывчатки, не заставлял нигде расписываться, сдавать отпечатки пальцев или позировать перед объективом скрытой камеры. Камер я вообще нигде не замечал. Ни скрытых, ни явных. Так небрежно могли вести себя только законченные разгильдяи или… совершенно уверенные в себе работники службы, которая не давала сбоев вот уже много десятилетий, если не столетий. Было, о чём подумать на досуге. Не было только досуга. У меня три четверти часа, за которые ещё нужно успеть разобраться в устройстве здешнего хозяйства, поскольку, похоже, моё деланное спокойствие сыграло со мной злую шутку: провожатый решил, что я знаком с процедурами, и ничего объяснять не стал.

Я устремился к шкафам.

Когда-то в школьные годы я был записан в местную коммунальную библиотеку, где выдавальщицей подрабатывала девочка из старшего класса, в которую я был втайне влюблён. Думаю, она там только числилась, а работала её мама или бабушка, но мне казалось, что она – это и есть библиотека. Она была выше меня ростом, совсем взрослая, и я слышал, как пожилые дядечки с ней чуть ли не расшаркиваются, но я-то знал, что она всего года на два-три меня старше, и это было жутко здорово и притягательно.

Однако дело не в ней, а в системе картотеки, которая была точь-в-точь такой, как здесь, в этом ватиканском архиве. С той лишь разницей, что в библиотеке ты находил по карточкам нужную тебе книгу и шёл получать её к столу выдачи, а тут вместо карточек выдвигались ящики с уже готовыми документами, и никуда идти не приходилось. А приходилось чётко понимать, что ищешь. Потому что всё бумажное содержимое всех здешних шкафов, как я скоро выяснил, подчинялось одному простому принципу – алфавиту.

Шкафов было много. Очень много. Зала имела в длину шагов сто, не меньше, и шагов пятьдесят – в ширину. Все буквы латинского алфавита, все цифры от 1 до 0 и ещё несколько ящиков, отмеченных значками вроде перечёркнутого «О» или «А» с кружком над макушкой. Видимо, для иностранных слов какого-нибудь скандинавского языка. Опять, скандинавы…

У Кристи было имя и была фамилия, однако я уже знал, что в картотеке её нужно искать именно под этой кличкой, если меня интересовала актуальная информация. Ящиков с литерой «К» оказался добрый десяток. Я начал с конца и на удивление быстро отыскал нужную мне папку. С первой же страницы на меня глянула фотография черноволосой девицы с густой прямой чёлкой и смеющимися выразительными глазами типичной итальянки. Судя по дате рождения, ей сейчас было лет двадцать пять. Честно говоря, у меня отлегло от сердца, поскольку дорогой сюда я имел неосторожность подумать, а не окажется ли Кристи моей недавней знакомой. Неожиданное появление Эмануэлы и не менее резкое её исчезновение нет-нет да и наводило меня на неприятные мысли о подстроенности всей этой любовной истории. Теперь я мог быть спокоен во всяком случае за то, что Кристи и Эмануэла – не один и тот же персонаж.

В папке Кристи лежали краткие сведения о её жизни до поступления на службу Ватикана (уж простите, люблю называть вещи своими именами), что меня мало интересовало: такая-то школа в Неаполе, такой-то колледж в Риме, будущее либо в фармацевтике, либо в аптеке за прилавком, раннее замужество, аборт, недолгое увлечение наркотиками, вербовка прямо в больничной палате и всё – девушка по вызову, услуги эскорта, показное роскошество для привлечения других длинноногих дурищ: машина, квартира в столице, бунгало на побережье. Судя по прилагавшимся счетам, всё оплачивалось щедрыми содержателями в чёрных рясах и белых воротничках. Куда же мы без жреческой проституции! Традиции древние, их необходимо поддерживать во имя Изиды, Иштар и всех, кто там ещё перекочевал из веры в религии.

Там же в досье я обнаружил несколько многостраничных протоколов, в которых Кристи признавалась во всяких собственных разгульных непотребствах, которые были проиллюстрированы не слишком качественными, но вполне наглядными фотографиями – обычное дело не только для завербованных кадров, но и для всех уровней этой почти безконечной тайной лестницы власти, до которой тебя не допустят, если не будут иметь на тебя достаточное количество компромата. Один неверный шаг, и его предадут гласности или используют как-то так, что поломают тебе всю дальнейшую судьбу, и потому ты, зная об этой перспективе, будешь вести себя исключительно в рамках позволенного, то и дело почёсывая шею в том месте, где накинут невидимый, но слишком осязаемый ошейник.

Кроме протоколов и прочих бумаг, в папке лежало несколько компьютерных дискет, содержимое которых легко можно было себе вообразить. Кристи сидела на мощном крючке. Если она исчезла по собственному почину, что же могло подвигнуть её к столь рисковому решению?