Хозяйка

— Я сейчас тебе не брат. Прости. Слишком много теряю, пожалуй, не меньше, чем ты бы потерял через месяц. Так ты ей сказал, что умираешь? Наташа, ты знаешь об этом? Что ты ему нужна, чтобы просто остаться жить?

Я подняла голову, посмотрела на Зодара. Он смотрел на брата. Медленно перевел взгляд на меня. Лицо застыло, глаза мертвые.

— Знаю. Давно знаю — почти два дня. — Я смотрела на Зодара — выражение его глаз не изменилось.

— Так ты его пожалела? Ты из жалости с ним?

Рука Зодара тихо отпустила мою спину. Он вздохнул легко, еле слышно. Упорно отводил взгляд. У меня в глазах потемнело от злости, я задохнулась:

— Вот только попробуй, гад! Только отвернись сейчас. Это будет хуже, чем та комната. Я не прощу тебя, убью на фиг! Ты что его слушаешь? Какая жалость? Я чуть не изнасиловала тебя сегодня. А кусала и била тоже из жалости? Ты что, такой легковерный? Не смей, понял? Не смей, я тебе говорю! — Повернулась к Дару и прошипела:

— Как же правильно я выбрала его, а не тебя. А ты знаешь, что проклятие снимет не обязательно взаимная любовь? Достаточно любви Хозяйки. Взаимная любовь дает дар долгой совместной жизни. Так что мои чувства легко будет проверить. А ты сам, не хотел ли жить долго? Тоже ведь можно заподозрить корысть с твоей стороны.

— И что, то, что он готовится к смерти, никак не повлияло на твои чувства? — Дотошно допрашивал Дар.

— Повлияло. Я поразилась благородству и порядочности человека, даже перед лицом смерти не желающего перейти дорогу брату. Умереть, но не отнять счастье у той, кто, как он думал — счастлива с тобой. Когда он ошибочно решил, что мы вместе, отошел и не сделал ни одной попытки сблизиться со мной, а значит — попытаться спасти себе жизнь. Он и твою Галу не пускал к нам, чтобы не мешала. Но видно судьба всегда найдет способ поставить все на свои места. Я поражаюсь тебе, Дар. Я знала тебя совсем другим. Зачем ты так с ним? В чем его вина? Тебе же рассказали что тут было. Мы с ним грызлись, как кошка с собакой. Само все получилось и выяснилось. А если бы я после нашей свадьбы поняла, что любила другого?

— Мне плевать… — Дар отвернулся и пошел к лошадям, обернулся: — Я сумел бы заставить тебя забыть его. Когда обряд?

— Тебе зачем? Что ты задумал?

— Не делай из меня чудовище. Просто уеду на это время.

— Извини… Мы хотели завтра утром. Но ты же только с дороги… Устал, наверное, зверски. Куда ты поедешь? Мы перенесем, да, Зодар? Отдохнешь хорошенько, тог…

Дар застонал, схватился за голову руками: — Это невыносимо. Ты ненормальная. Я даже злиться на тебя не могу. Самому сдохнуть, что ли?

Повернулся к Зодару: — Уезжай, бери ее и уезжай. Проведи обряд в другом месте. Я сейчас за себя не ручаюсь. Сегодня ночью до меня дойдет все это — сожгу к чертовой матери весь город. Я — в подземелье. Пить буду. Выйду — чтоб вас не было. Если через месяц не помрешь, проведу обряд братания — сестрой станет мне. Если не выживешь — будет моя. А пока исчезните, я на пределе. Все за мной. Остаться охране Хозяйки.

— Хорошо, брат, — прошептал Зодар.

Глава 17

Отряд умчался. Один из охранников подскочил и, приняв меня у Зодара, подсадил на мою Ладу. Устроилась удобнее, посмотрела на Зодара и покраснела опять — я разодрала на нем рубашку до пояса и измяла до состояния полной негодности. Неудачный фасон. Вот если бы она была с пуговицами, то те просто отлетели бы — потом можно было бы пришить.

Мы не спеша ехали по лесу, я — посередине. На душе было тяжело — сегодня я поняла, что люблю одного и поверила в любовь второго. Да, сейчас я верила, что Дар меня любит, хотя и не понимала его. Я не сожалела о нем — жалела. Было тяжело от того, что он страдает, я не хотела этого. Скорей бы он переболел мной. И что они, правда, нашли во мне — мала, худа, вредна. Марашка…Как я благодарна ей за тот разговор. Скажу сейчас и расцелую, мамой буду звать.

Тропа вынырнула из леса, расширилась. Мы ехали вдоль полей, окружающих город. Зодар подождал меня, всматривался. Тяжелый осадок от встречи с Даром не проходил. Я потянулась к нему, дальше мы ехали рядом. Он держал мою руку, тоже думал о чем-то, скорее всего, тоже о брате. Я сегодня узнала о своем женихе много, очень много. Верный друг, умеющий сочувствовать человек, бережный, любящий, стерегущий сегодня меня от самой себя. Теплое, пьянящее чувство поднималось в душе. Какая-то спокойная, переполняющая меня всю радость затопила изнутри, плескалась в глазах нежностью. Я обнимала его взглядом, тянулась заглянуть в глаза. Он встретил мой взгляд, подался вперед, прикрыл веки, замер. Опять смотрел — с каким-то радостным недоверием и странным отчаяньем, светился весь, улыбка появлялась и исчезала на его лице. Я не могла на него насмотреться, оторваться. Я любила, действительно любила. А он знал теперь это — увидел, понял.

На конюшне я спросила: — Подождешь меня — я переоденусь в платье? Пойдем к маме.

Мы шли к покоям Марашки. Я успела быстро помыться, вычесать волосы при помощи служки. Надела самое красивое платье, которое нашла наспех. Ей понравится, что я одета красиво.