Хозяйка

Я не стала настаивать. Мы ехали по улице города Володаря. Улица была неширокой и вымощенной брусчаткой. По сторонам поднимались дома в два или три этажа, со стрельчатыми крышами, небольшими высокими окнами и массой цветочных горшков под окнами вторых этажей. Улица поворачивала, изгибалась, обходила очередное вылезшее на перекресток здание. Иногда на дороге попадались шарики конского навоза. Но их было немного, очевидно периодически убирали. Я чувствовала себя, как в сказке Андерсена. Людей на улицах тоже было немного. Все черноволосые, приятной внешности. Я не увидела в городе нищих или просто одетых в отрепья людей. Не было также богато одетых дам в бархатах и парче. В замке вообще не было придворных дам. Только рабочая команда Дара, его ближайшие друзья, братья и помощники. Ну, и прислуга, конечно.

Натан объяснил, что так получилось — росли вместе, жениться не спешили, а просто так женщинам жить в замке незачем. Вот привезет Назар жену, тогда и будет нас две дамы. Я сомневалась, что мы подружимся. Вряд ли она поймет, что я не хотела стать причиной их размолвки. И Дара она вряд ли разлюбила из-за изменившихся обстоятельств. Хотя, что я о них всех знала? Время покажет.

Когда подъехали к замку, навстречу вышел Войник и, помогая мне соскочить с лошади, рассказал новости. Я оказалась права насчет исполнителя. Все-таки свежий взгляд со стороны и телевизионно-криминалистическое обучение дали результат. Хотя еще раньше Зодар и сам сделал такие же выводы. Всех троих задержали в замке под видом дополнительной проверки помещений. Сейчас, подключив все силы, искали человека, угрожавшего семье помощника Зодара. Напомнила Натану о карте. Он вытащил пакет из сумки на плече у слуги. Объяснил и показал все прямо в холле замка, разложив на широком подоконнике.

Вечером, в своих покоях, я перемещала дождевые облака и гробила сорняки. Уснула опять сидя за столом. Ночью меня осторожно толкала в плечо, предлагая пойти спать в кровати, новая служанка — взрослая спокойная девушка. Попросила ее завтра разбудить меня к завтраку. После него мы с Натаном договорились выехать на прогулку. В этот раз не одни — с охраной.

Глава 16

Двое ребят из охраны, Натан и его слуга — шустрый, разговорчивый парень сидели на траве посреди лесной поляны в окружении полусотни волков. Лошади тревожно ржали, не имея возможности сорваться с привязи. На них волки не обращали внимания, столпившись вокруг пленников и буквально дыша им в лицо. Один держал зубами за горло одного из охранников, лежавшего на земле.

Я, стиснутая одной рукой Зодара и с зажатым другой его рукой ртом, мычала и дергалась, сидя на его лошади боком.

— Зодар, отпусти ее и мы никому ничего не скажем. Ты соображаешь что ты делаешь? Я все понимаю, но есть же какой-то предел! Ее нельзя принуждать, нельзя — понимаешь? Тебя казнят, сам брат и казнит. Ты что делаешь? Это не простая баба, которую ты захотел. Это Хозяйка! Ты преступник, предатель. Это же твоя страна! Ты! Идиот! Пусти ее! — орал Натан, порываясь встать с земли. Волки, рыкнув, толкнули его обратно. Один лег на ноги. Я замерла и затихла. Рука на лице ослабла.

— Не будешь вырываться — руку уберу. Сиди тихо, — это мне.

— Не трону я ее, Натан, успокойся. Если бы не орала и не кусалась, то вообще только поговорил бы тихо и мирно. Ты же не видел ничего. Это она на меня кинулась, как кошка. Покусала вот. Вставай, Тодор, он тебя не тронет, если дергаться не будешь. Хотел поговорить, подошел, получил опять по морде. Думаю — панику поднимет, попытался остановить, объяснить — укусила до крови. Я что должен был делать — ждать, когда вы меня покрошите, как капусту? Она же слова сказать не дает — только ругается и орет. Ну и кусается. Волчица моя, — это прозвучало с непонятной гордостью.

Я дернулась и возмущенно замычала.

— Наташа, он правду говорит?

Я опустила глаза и неопределенно пожала плечами. Просто испугалась. Он, как черт из табакерки, выскочил из кустов, еще и руки тянет. Машинально действовала.

— Я понял, Зодар, это недоразумение. Мы не будем никому говорить. Давай ее сюда.

— Извини, Натан, теперь не могу — руки не разжимаются. Я только сейчас и живу, брат, душа ликует, сердце выпрыгивает. Я больше не отпущу. И не отдам. Сама решит.

— Ты же видишь, что она не хочет.

— Она сама не знает, чего хочет. Только выясню кое-что и обещаю, что привезу обратно. Не ходите за нами, я волков с собой заберу. Не ходи, Натан, прошу, как брата. Мне терять нечего, ты знаешь.

Конь, пританцовывая, медленно отступал в чащу. Зодар опустил руку, зажимающую мне рот. Я молчала. Он обнял меня двумя руками, прижал к себе, оглянулся еще раз:

— Не ходите.

Минут пять мы молча ехали, отдаляясь от поляны и несостоявшегося пикника. Я не боялась — я удивлялась, и эту непонятность нужно было разрешить. Я попыталась:

— Ну и чего тебе надо выяснить? Куда ты меня тащишь?

Он рывком отстранил меня, заглянул в лицо.

— Вот сейчас ты сильно рискуешь. Помолчи, — он смотрел на меня в упор, разглядывая, высматривая что-то в глазах. Вздохнул, прижал опять к себе.