Хозяйка болот

Поднимаются ароматы – пряная терпкость тимьяна и головокружительный ментол шалфея, нежный запах лепестков ромашки и сосновая прохлада розмарина. Лаванда еще не распустилась, поэтому на удивление нема. Направляю шланг на базилик, и вокруг все наполняется его ароматом.

Я возвращаюсь внутрь. В столовой лежат предметы, которые Тэмми сняла с буфета: льняные салфетки с кружевными краями и такая же скатерть, когда-то принадлежавшие бабушке Лорне, лиможский фарфор с золотой каемкой, что никогда не покидал шкафа, набор тиковых мисок и все остальные прекрасные вещи, которыми моя мама владела, но не пользовалась из-за неприязни к ее собственной матери. К стене куском скотча прикреплена многостраничная таблица под названием «ИНВЕНТАРЬ». Я поднимаю первую, проглядываю вторую и бросаю затею, возвращаюсь в комнату и ищу что-то розовое – конверт. Тот, в котором пришла записка, с яркими чернилами и на новой бумаге. Все, что мне нужно, – это обратный адрес.

Внезапный шум у двери сменяется топотом ног и детскими голосами, кричащими: «Тетя Лони!» Два самых ярких огня в городе устремляются ко мне. Мой пятилетний племянник Бобби худой и шустрый.

– Что ты привезла? – Он знает, что перед поездкой во Флориду я посещаю магазин Музея естественной истории.

Следом заходит его более сдержанная шестилетняя сестра Хизер, размахивая лакированной сумочкой. Ее темные волосы в стрижке паж взъерошиваются, когда я крепко сжимаю их обоих, и они следуют за мной к моей сумке. Я морщу лоб.

– Гм… вы думали, я что-то вам привезла?

– Да! – заявляет Бобби. Его «ежик» мягкий на ощупь.

– Ладно, привезла, – признаюсь я, доставая шляпу в виде акулы с белыми войлочными зубами. Бобби надевает ее и смотрит в зеркало над буфетом, как плюшевая акула пытается проглотить его голову. Он принимается бегать кругами, крича: «Ааааа!»

Для Хизер я прихватила гладкую агатовую жеоду, которая светится у нее на ладони.

– Под цвет твоих глаз, – говорю я. Полость пронизана коричневыми и золотыми кругами с зеленовато-голубым пятнышком.

Агатовые глаза смотрят на меня.

– Очень круто. – Хизер снова разглядывает жеоду, словно силясь разгадать великую тайну.

Входит Тэмми, хлопая сетчатой дверью. Без предисловий она спрашивает:

– Ты знаешь женщину по имени Генриетта?

Устремляю все свое внимание на невестку.

– А что?

– Эта леди пришла сюда, когда мы упаковывали коробки, сказала, что ей нужно поговорить с Рут, мол, это важно, бла-бла-бла.

– Она назвала свою фамилию?

Тэмми кладет руку на бедро.

– Хм. Вроде нет. Во всяком случае, я сказала ей, что Рут будет очень рада гостям в Святой Агнессе. – Она смотрит на себя в зеркало над буфетом и взбивает волосы с обеих сторон.

– Как она выглядела? – спрашиваю я.

– Кто?

– Да Генриетта же!

– Не нужно так кричать, Лони. Я не знаю. Она была старой.

– Ну, это сужает круг подозреваемых, – говорю я.

– У нее еще такая красивая машина, «Кадиллак Купе де Вилль» жемчужно-розового цвета. Загляденье. – Она отворачивается от своего отражения. – Эй, тебе еще кое о чем надо знать.

– Да?

– Мы говорим твоей маме, что в доме проблемы с электричеством.

– Что?

– Ну она ж все твердит: «Хочу домой, когда домой…» Что тут скажешь? – Я открываю рот, чтобы ответить, но невестка не затыкается. – Моя подруга Диди работает с такими людьми, и она говорит, что нужно придумать больному историю. Ну, крыша повреждена или проводку ремонтируют, поэтому надо на время съехать. А потом твоя мать из-за своего состояния забудет, где жила раньше, и ей будет хорошо на новом месте.

Я буквально смеюсь ей в лицо.

– Серьезно? Извини, Тэмми, но я не собираюсь придумывать дурацкую историю. Что бы мы ей ни сказали, надо говорить правду.

– Хорошо, попробуй сама. Но помни, некоторые люди без степени магистра умнее тех, у кого она есть.

Я начинаю закипать и, пока не сорвалась, отвожу взгляд от Тэмми и кричу детям в соседнюю комнату:

– Эй, там! Сходим за мороженым?

– Йогурт. Купи им нежирный замороженный йогурт, Лони.

Я отворачиваюсь от Тэмми и сжимаю две влажные маленькие ручки.

В причудливой гостинице в Вакулла-Спрингс есть старомодная столовая, где никогда не слышали о замороженном йогурте, так что, увы, нам приходится заказать старомодное мороженое со взбитыми сливками и коктейльной вишней, подаваемое в охлажденных металлических бокалах на бумажных салфетках. Я за здоровый образ жизни, но часто ли вижу ребятишек? Между делом Хизер рассказывает мне о выходках мальчиков в ее первом классе, о том, что учителю, вероятно, следует попробовать «систему светофора», которая была у них в детском саду, чтобы ученики вели себя лучше, и кто ее лучший друг. Бобби всецело занят мороженым.

Я осматриваю зал. Пожилая женщина за столиком у окна может быть Генриеттой, а я этого и не узнаю. Моя племянница возвращает меня в реальность.

– Кто твоя лучшая подруга, тетя Лони?

– На самом деле, Хизер, мою лучшую подругу зовут Эстель, и знаешь, когда мы познакомились?

Племянница качает головой.

– Когда были как раз в твоем возрасте. И мы по-прежнему дружим. Я иду к ней сегодня вечером.

К нашему столику подходит мужчина. Это Элберт Перкинс, агент по недвижимости.