Хозяйка болот

– Хм. Наверное, Рут запуталась и бросила их в ведро – в смысле в мусор, а не в стирку. Мы поищем. А пока не можете принести еще?

– Сейчас и отправлюсь.

Я совершаю приятную долгую поездку и останавливаюсь у торгового центра. Здесь, на Губернаторской площади, в Таллахасси проходит большой закрытый праздник в честь американского потребительства, в лифтах играет музыка, журчат фонтаны, кричат дети, а из косметических отделов и киосков доносятся ароматы парфюма. Люди медленно идут ко всему, что им не нужно: три магазина блестящих ободков, четыре магазина безумно дорогих кошельков и девятнадцать магазинов обуви на жутких каблуках. Заходите! Покупайте ненужное! Копите хлам!

Забегаю за белыми хлопковыми трусиками «Хейнс». Купи я маме что-нибудь другое, она бы закатила скандал.

– Да, мне нужен пакет, – говорю я.

Поднимаюсь по эскалатору, преодолевая по две зубчатые ступеньки за раз, пока не вижу прямо перед собой задний карман мужских джинсов. Наконец-то хоть что-то в этом торговом центре я могу оценить по достоинству. Сойдя с эскалатора, парень останавливается, чтобы посмотреть, куда идти дальше. О нет.

– О, привет, – говорит он. Это Адлай, смотрит на меня с тем же скучающим выражением лица, что и вчера.

– Ой! Что ты здесь делаешь?

Он издает смешок и играет со своей бородой.

– То есть?

– Извини, я… Я просто так привыкла видеть тебя с каноэ. – Я прячу свою полупрозрачную сумку за спину.

– Да, я действительно люблю свои каноэ. Но на самом деле мне можно ходить и в другие места.

– Конечно да, просто… – Я шумно выдыхаю. Нет слов. Пытаюсь отвлечь внимание от собственной глупости. – Гм… что ты купил?

– Это личный вопрос, – говорит он, открывая свой пакет. – Рубашку и галстук. А ты?

– А, да так, вещи для мамы. – Я прочищаю горло.

Он кивает, его верхние зубы мягко прикусывают нижнюю губу.

– Что ж, рад был тебя увидеть, ну, в этом мире. Мне не хотелось думать, что ты существуешь только рядом с каноэ.

Мир любит острословов.

– Взаимно. – Я поворачиваюсь, чтобы уйти.

– Увидимся в следующий раз, когда снова заглянешь? – окликает Адлай.

– Конечно.

Я выхожу на парковку, все еще немного на взводе. Почему люди просто не остаются в тех рамках, в которые я их помещаю?

Через дорогу стоит кулинария, и я иду к ней. Еще одна остановка, и отнесу маме все необходимое. Я не видела капитана Шаппеля с тех пор, как он попал в больницу, и слышу голос в своей голове – ее голос, твердящий: «Не спрашивай, что ты можешь сделать, просто сделай что-нибудь». Для моей мамы это означало бы запеканку. Для меня – контейнер супа навынос.

Вернувшись в Тенетки, я заношу еще теплый пакет по трем ступенькам крыльца капитана Шаппеля и вдыхаю запах жимолости. Бедняга подходит к двери; немного похудел, но лицо заживает и выглядит лучше. Он все тот же сильный человек, которого знал мой отец.

– Капитан Шаппель. Как вы себя чувствуете? Я принесла вам супа.

Он медлит, затем толкает сетчатую дверь и впускает меня.

– Я не заслуживаю такой доброты.

– Конечно, заслуживаете. Хотя, боюсь, суп немного остыл. Хотите, я подогрею его?

– А ты справишься? – Он закрывает за мной дверь. – Только останься и поешь со мной.

Я нахожу у него на кухне большую кастрюлю и наливаю литр супа. В голове все крутится, что он сказал в больнице, обрывки его мыслей о том, как умер мой отец. Я здесь не для допросов, но все же.

Беру две миски, две салфетки, ложки и накрываю на стол. Шаппель садится и дует на ложку.

Я пытаюсь вспомнить какие-нибудь местные сплетни, но пару минут мы просто опускаем ложки в тарелки и засовываем их в рот. Наконец я говорю:

– Вы выглядите лучше.

– Ближайшее время на конкурсы красоты не собираюсь, – фыркает он.

– Кажется, ваш доктор подозревал… что вас избили.

Он замирает, не донеся ложку до миски. Затем говорит:

– Да сам я себя загнал. Сделал свою обычную гимнастику, затем срезал кучу кустов на боковом дворе, пришел и вместо галлона воды и приличного обеда выпил немного виски. Поскольку в желудке больше ничего не было, думаю, это меня и подкосило.

Я изучаю синяк на его виске в форме дверного косяка.

– Но благодаря тебе, – он кивает в мою сторону, – меня нашли.

Я киваю. Вот он, нужный момент.

– Капитан Шаппель, в больнице вы сказали одну вещь, я ее не поняла. Вроде вы чувствуете ответственность за то, что случилось с моим отцом. Это потому что…

– Я так сказал? От этих лекарств случаются галлюцинации. Наркотики – это плохо, Лони, никогда их не принимай.

– Не буду. Я только…

– Что тебе надо помнить, дитя, так это то, что твой отец был порядочным человеком, служителем закона. Хорошим человеком, в отличие от множества прохиндеев, с которыми мы с ним имели дело. И именно поэтому я позаботился о том, чтобы ему не устроили стандартные похороны. У него все было на высшем уровне. – Он опускает ложку обратно в суп.

– Спасибо. В смысле, я знаю, что он был… – «Держись». – Хорошим человеком.

– И ты пошла в него, дорогая. На самом деле ты очень похожа на своего отца. – Он смотрит на меня. Затем отодвигает свой стул и несет на кухню свою пустую тарелку и мою.