Хозяйка Бруно (СИ)

С помощью слов можно запутать и ввести в заблуждение любого человека. Единственно, что непреложно - это ощущения. Другие это называют «химией». С чего вдруг двое малознакомых людей начинают чувствовать друг к другу симпатию или отвращение, интерес или безразличие? И как в этом разобраться, как прислушаться? Это можно сделать только в тишине, закрыв глаза. Если человек, с которым ты находишься на расстоянии вытянутой руки, тебе не нужен в этой жизни, бесполезен для твоей судьбы, тогда внутри будет копошиться только неприятное ощущение, которое можно сравнить с ползущей по коже маленькой гусеницей. Нет, это не отвращение, это отторжение ненужной, а может быть и вредной для тебя чужой сущности.

Другое дело, когда, закрыв глаза, место, в котором ты находишься, не исчезает. Мозг старательно воспроизводит каждую деталь, в том числе и облик находящегося рядом человека. Не прикасаясь к нему, ты точно знаешь «где» он находится, а воздух, которой между вами, словно невидимый парламентер переносит ощущения от одного тела к другому. Слова так не могут… Здесь исчезает необходимость в вопросах, которая полностью вытесняется уверенностью в том, что чувствует он…или она.

Анна толкнула тяжелую деревянную дверь и пропустила Дэнвуда вперед. Маркус вошел в большую комнату, где вместо стен были бесконечные полки с книгами. Он прошел в десятке сантиметров он Анны и невольно задел ее руку. От его прикосновения Анна вздрогнула и словно вышла из своего транса.

Маркус не понимал, почему эта провинциалка вызывала в нем столь сильное желание, как можно дольше находится рядом с ней. Просто стоять рядом... Что за сентиментальная чушь!

Во всем виноват эта обстановка покоя, царившего в Чепкроуте, в самом городишке и людях... Простых, неиспорченных, глуповатых и добрых.

- У вас наверняка много дел, - бросил Маркус, направляясь к ближайшему стеллажу, таким образом давая Анне понять, что она может быть свободна, потому что ему вдруг захотелось побыть одному. Он старательно не отрывал взгляд от книг.

Анна едва заметно дернулась. Ее выгоняли и весьма бесцеремонно! Ответ, как она смогла догадаться, можно было не давать. Противоречия, которыми был напичкан этот человек просто поражали своим различием и создавалось впечатление, что Маркус Дэнвуд весьма серьезно страдает раздвоением личности.

Когда послышался глухой звук закрывающейся двери Маркус, почти с извращенным удовольствием почувствовал, что его сердце екнуло. Мисс Версдейл тонула в болоте своего прилизанного мира. Она хотела казаться лучше, чем она есть на самом деле. Впрочем, она и была лучше, чем казалась. Умная, с хорошим чувством юмора, не высокомерная, искренняя... Ей было невыносимо скучно в столь провинциальном городе, но она не могла его отпустить, ибо это был ее мир. И Анна Версдейл всеми силами искала в своем мире положительные стороны.

С Маркусом было по-другому… В людях он разочаровался давно, а начал он это благородное дело с себя. И чтобы избежать спонтанной психотерапии от каждого встречного, пришлось «осволочиться». Однако в глазах мисс Версдейл он, почему то, хотел казаться еще хуже, чем есть на самом деле. Так было бы проще и ему, не увлекаться общением с этим принципиальным чудом, и ей – чтобы ее глаза никогда больше не светились интересом к его гнилой личности.

Таким образом, Маркус отдавал долг последним остаткам совести, которые тлели где глубоко внутри него. Не вмешиваться! Не поучать! Не тыкать носом в явные ошибки! Вот что он собирался делать, в отношении мисс Версдейл, которая несмотря на свою железную идеальность, тонула под тяжестью слова «должна» и долга человечности к окружающим.

Дэнвуд наугад выудил книгу с полки и тяжело вздохнул.

Все равно было жалко эту девочку. Проживет жизнь жертвуя собой на право и налево, при этом изведет себя, пропитавшись горечью неблагодарности окружающих. Ведь, наверняка, она мечтает о чем-то. Эгоистично, только для себя… Впрочем, это не его поганое дело!

Маркус прочитал имя автора книги и усмехнулся. Вольтер. Надо же совпадение! Через неделю ему предстояло встретиться с владельцем частного завода по производству промышленного оборудования Хью Кодриджем.

«Лесо де Прош» требовалось обновить холодильные камеры на нескольких складах. Как всегда, требовалось в кратчайшие сроки «обработать» клиента и договориться о выгодной цене. Трудность состояла в том, что Кодридж был бескомпромиссен, груб и циничен. Единственной его слабостью была философия и литература, в частности он был помешан на Вольтере. Маркус же имел весьма скудные познания в философии и потому уже вот как месяц в свободное время штудировал соответствующую литературу, чтобы подобраться к Кодриджу, через самую известную лазейку, делающих людей приятелями или даже друзьями – общие интересы. Но, увы, успехи пока не радовали.