Хозяйка драконьего замка

— Что с моим мужем? — строго спросила лекаря, стараясь не сталкиваться взглядом с горящими глазами Дареша.

— Откат, — коротко отчитался лекарь.

Откат? Хочу половину. Чего это весь откат Дарешу?

Паучок впился лапками мне в плечо, и я мгновенно протрезвела. Кажется под откатом мы с лекарем понимали нечто совершенно противоположное.

— Что за откат? — уточнила у старика.

Ответил мне холодный, неприязненный голос, который я не сразу узнала:

— Магический откат при нарушении договора.

Неспешно обернулась, разглядывая вейра Гроде. Давненько мы с ним не виделись. Не было его ни у пещеры Арахны, ни на допросах, ни при составлении договора.

Как я успела понять, у него была должность советника или кого-то вроде распорядителя личными делами при императоре. Мне почему-то казалось, что он должен всегда быть рядом с императором, но, выходит, ошиблась. Или, что вероятнее, вейр Гроде не боец, поэтому сидит тут, пока венценосный по горам мотается.

— Благодарю за пояснения, — ответила так же холодно и перевела взгляд на лекаря: — Поясните точнее, чем такой откат грозит моему супругу.

Я уже успела понять, что происходящее с Дарешем — своеобразное наказание за нарушение договора между императором и домом Бельх. Просто началось оно почему-то не сразу.

Память благодарно развернула перед мысленным оком страницы древнего фолианта, который Эйвери зачитала до дыр. Наказания за нарушение магического договора бывали разные, в зависимости от предмета договора и прочих обстоятельств. Дареш, исходя из видимых симптомов, платил истощением.

Может, и император тоже вовсе не по горам бегает, а лежит в постели под присмотром лекарей. Потому и советник тут. Ходит от одного горе-договорщика к другому.

— Судороги, магическое истощение, частичный блок четырех чувств из пяти. Слух только остался и вот зрение частично вернулось, а говорить пока не может.

— Правда? — радость-то какая.

Стараясь скрыть приятное удивление, я уже без страха двинулась к кабинету Дареша, скрытому за неприметной дверцей. Взгляд Дареша прожигал мне спину, но я уже твердо решила захватить артефакт.

— Что вы делаете? — вейр Гроде хмуро подошел ко мне, покосился на моего паучка и с опаской шагнул вслед за мной.

И застрял. Словно в жидкое стекло наступил. Чтобы отойди, ему потребовалось с усилием выдернуть ногу, расставшись с сапогом.

— Вы не имеете права трогать что-либо в кабинете! Договор этого не предусматривает!

Так вот что тут делает Гроде… За мной приглядывает, чтобы я напоследок дел не натворила и ничего ценного не унесла. Потому и засел около кабинета. Организовал засаду на коварную меня.

Только забыл об одной очень значимой переменной.

— При чем тут договор, вейр Гроде? — спросила ласково. — Я вейра Бельх, мне не нужно разрешение, чтобы ходить в своем доме.

Уселась за знакомый из тяжелого темного дуба стол, нащупывая под столешницей щербинку, нажала, и миг спустя потайной секретер открылся. Вот папка с моим именем на обложке, вот документы, а вот и артефакт. Как в книге нарисованный.

Сквозь проем двери, поймала ненавидящий взгляд Дареша. По-настоящему ненавидящий.

До этого момента он играл со мной, как кот с едой, и неприязнь была игрушечной и легкой. Я поняла это только сейчас, когда не рычал, не бился на кровати в попытках встать, а просто смотрел. Неподвижным змеиным взглядом. Ненавидящая улыбка застыла на искривленных от боли губах.

Классический цугцванг, Величка. Возьмешь артефакт — станешь кровным врагом, не возьмешь — все равно станешь, но хотя бы не первым, и не главным.

«Артефакт-то точно полезный?», — со вздохом уточнила у паучка.

«Бери».

Ага. С моим паучком не поболтаешь за чашечкой кофе. Раз в сто лет скажет пару слов, и делай, что хочешь. Правда, обычно это очень ценная пара слов.

Была не была.

Медленно взяла артефакт, не отрывая взгляда от Дареша и уложила его в поясную сумочку. Закрыла стол. Из кабинета вышла уже полностью взявшей себя в руки, с прохладной незначащей улыбкой, шагом уверенной в себе драконицы.

Дороги назад больше не было. Церемониться тоже смысла не имело. Секунду назад я сделала Дареша своим окончательным врагом. Вполне возможно, что оклемавшись, он пойдет против воли императора, чтобы отправить меня на тот свет.

Уже не скрываясь, по-хозяйски осмотрела спальню Дареша под молчаливым обстрелом яростных взглядов, и вытащила себе пару книг по магии. Муж все-таки не выдержал, дернулся с рыком на кровати, и меня отпустило. Злоба и ярость были предпочтительнее расчетливой холодной ненависти, которую я чувствовала минуту назад.

В груди повеселело.

Даже злой кураж проснулся. Пока муж издевался над Эйвери, все закрывали на это глаза, а стоило трепыхнуться мне, как я собрала целую коллекцию из форм ненависти. Злой бесенок в груди подначивал оставить за собой последнее слово.