Хозяйка графских развалин

Рыжуха почему-то не объявляется. То ли придёт позже, то ли Гарет её перехватил. Сомневаюсь, что она добровольно оставила меня без присмотра.

— Вот, госпожа, пришли.

— Умыться, — прошу я.

Это вчера нельзя было выносить багаж, потому что в храм на свадьбу с чемоданом не ходят. А сегодня никакого храма. Сегодня я вынесу всё, до чего дотянусь.

Лишь бы рыжуха не подрезала на взлёте…

Глава 18

В комнате я отпускаю горничную, оглядываюсь. Рыжуха знала, что по традиции новобрачная посещает отчий дом с визитом на следующий после свадьбы день, не могла не знать. Однако она поторопилась стереть любые следы моей жизни в комнате.

С кровати убрано не только бельё, но и матрас. Столешницы тумбочек и комода пустуют.

Поколебавшись, я всё же трачу время на умывание. Надо же оправдать легенду. А ещё убедиться, что в уборной тоже шаром покати.

Я возвращаюсь в комнату и с видом ностальгического страдания провожу по столешнице трюмо, заглядываю в ящик.

— Всё убрали, госпо… то есть, графиня, конечно. Простите, глупую.

— Ты можешь звать меня госпожой, — задумчиво соглашаюсь я.

Были у меня мысли найти украшения, а лучше бы готовый саквояж, который рыжуха у меня перехватила. Но раз нет, то…

Я обхожу комнату по дуге и останавливаюсь около гардеробной.

Не знаю, почему рыжуха терпеть не может Даниэллу, но это и не важно сейчас. Важно, что рыжуха жадная. Вычистить ящик комода и забрать мелочёвку легко. А что насчёт одежды? Рыжуха слишком жадная, чтобы выбросить, не так ли?

Рывком сдвинув створку, я… не нахожу ничего.

Так вот почему рыжуха не последовала за мной.

— Ваши платья упаковали, графиня, в ваше приданое.

— Вот как?

Какой смысл собирать приданое, которое не собираешься передать? Медведь всё же выполнит обязательства? Кажется, он капельку лучше, чем я о нём думала.

— Мне уже лучше, пойдём обратно.

Мебель я при всём желании не вынесу. Да и зачем мне мебель? В продажу или на дрова… Чушь.

Она мнётся…

И всё же решается:

— На севере очень плохо, графиня? Вы уж поговорите с батюшкой…

— Его сиятельство очень добр ко мне, — улыбаюсь я.

Да, добр. Ведёт себя предупредительно, искренне сожалеет о своём положении. Распространяться о проблемах я не буду. И тем более я не буду рассказывать о синих чешуйчатых демонах с птичьими клювами.

Не позволив служанке развить разговор, я выхожу в коридор. Девочка выглядит разочарованной, она с сожалением вздыхает, но продолжать не осмеливается.

— Это замечательно, госпожа!

— Я расскажу тебе про север в другой раз. Я видела только храм и дом, — улыбаюсь я. — Ещё скалистый обрыв и море до самого горизонта.

Девочка расцветает ответной улыбкой.

Сейчас спросить, где батюшка принимает графа? Лучше позже, иначе девочка назовёт комнату, а я мне название ни о чём не скажет.

Я старалась запоминать, и мне удаётся вернуться к парадной лестнице.

Я сворачиваю в тот коридор, в который Медвель увёл Гарета и иду, изображая грусть и задумчивость. Я решила не спрашивать, а пройти коридор. Надеюсь, у правильной двери служанка меня просто окликнет.

Так и происходит:

— Графиня? — удивляется она. — Все в Белой гостиной.

— Оу… Забылась. Спасибо.

Горничная предупреждает обо мне стуком в дверь, распахивает створку и я вхожу.

Почему гостиная Белая, очевидно с первого взгляда. Интерьер выдержан в белом цвете, разбавленном кричащей позолотой. На мой вкус… довольно стильно, хоть и с претензией. Батюшка, рыжуха и дорогой супруг расположились в белых мягких креслах. На низком столике сервирован то ли чай, то ли кофе, то ли ещё какой-то неизвестный мне напиток.

Столик стеклянный…

Я замечаю хрустальную вазу, коллекцию стеклянных фигурок на каминной полке.

Только у меня ассоциация со снегом и льдом? Я не верю, что Медведь создавал интерьер ради графа, но в то, что выбор комнаты не случаен, тоже не верю. Только я не могу понять, зимняя атмосфера — это дань уважения или попытка напомнить о бесплодности родовых земель и тем самым унизить?

— Даниэлла, — граф с улыбкой поднимается с кресла.

Медведь перекашивается в гримасе.

По поводу чего он негодует? А, понятно — он всё ещё купец и тоже вынужден встать. А следом и рыжуха вскакивает.

— Ваше сиятельство, — я неловко приседаю. — Батюшка.

Приблизившись ко мне, Гарет подаёт мне руку и галантно провожает до кресла. На столе меня ждёт пустая чашка и, опережая горничных, Гарет сам наливает мне напиток из давленых красных ягод.

Рыжуха кривится. На меня смотрит с гневом, на Гарета — с презрением.

А вот Медведь выглядит довольным.

И на графа поглядывает с превосходством… Неужели путает галантность с лакейством? Пфф!

— Даниэлла, я рассказал господину Пегкеру, что состоялся полный свадебный ритуал.

— Да, — киваю я.

— Я слышала, после храмового ритуала на коже остаётся печать? — влезает рыжуха.

Гарет кивает.

Он подхватывает мою ладонь, и я догадываюсь, чего Гарет хочет. Цветок, скрывавшийся под рукавом, появляется на тыльной стороне запястья. Мне важно, чтобы появился только один, и моё желание исполняется. На коже проявляется синий контур, и точно такой же контур появляется на тыльной стороне ладони Гарета.

— Красиво, правда? — улыбаюсь я.