Хозяйка источника

— А вот мой новый друг, Морган Фергюсон, говорит, что я все тот же Кевин МакШон, который немного повзрослел, набрался опыта и обзавелся родственниками.

— А ты сам? Кем ты себя больше чувствуешь?

— Я совсем не чувствую разницы и подчас даже путаюсь в воспоминаниях. Ведь, как я уже говорил, в моем собственном восприятии обе мои жизни не разделены временнПм интервалом, они как бы накладываются друг на друга. Порой мне кажется, что лишь полгода назад Диана проводила меня в путь… — Тут я умолк, мысленно скорчившись от невыносимой боли. Мучительно знать, что твоя любимая мертва, но еще мучительнее знать, в о ч т о она превратилась после смерти. Иногда я удивляюсь: почему я еще в здравом уме, как я не рехнулся после той встречи в глубинах Источника, чтo помогло мне устоять перед соблазном окунуться в манящую пучину безумия? Долг, дружба, привязанность, любовь?.. Быть может, любовь. Но не к Дэйре.

— Мне очень жаль, что она погибла, — сказал Амадис, прерывая тягостную паузу в нашем разговоре. — Я всегда симпатизировал Диане и… Извини меня, Артур. Я не должен был позволять моим сторонникам использовать Пенелопу в борьбе против отца. Это самое меньшее, к чему обязывала меня наша дружба, но и этого я не сделал. Из меня вышел никудышный брат.

— Ошибаешься, — сухо ответил я. — Как брат ты еще не совсем безнадежен. А у меня слишком мало братьев, чтобы походя браковать их. И кстати, о братьях. Тебе ничего не известно об Александре?

— Совсем ничего. В Царстве Света он не появлялся уже Бог весть сколько времени, и я, признаться, очень смутно помню его лицо.

— А не исключена возможность, что недавно он побывал здесь инкогнито?

Амадис повернул голову и, не сбавляя шаг, пристально посмотрел на меня:

— Ты подозреваешь Александра?

— Я н е и с к л ю ч а ю того, что он мог быть причастен к убийству Рахиль. Это вполне в его духе — насолить мне, тебе, а заодно всей нашей семье и всему Царству Света. К тому же он презирает израильтян за то, что они отвергли Иисуса.

— И как, по-твоему, он это провернул? Даже если предположить, что он инкогнито побывал в Царстве Света и сумел раздобыть необходимое количество урана, то остается еще целый ряд вопросов, на которые я не нахожу ответа. Во-первых, как он исхитрился подсунуть свою бомбу Рахили…

— Не обязательно Рахили, — заметил я. — Уран мог находиться при ком-либо из ее спутников. — Допустим. Но тогда как Александр узнал, кто будет сопровождать Рахиль, и вообще, откуда ему стало известно, что она собирается посетить отца? Ведь это решение она приняла импульсивно, после нашей ссоры, а менее чем через час уже вошла в Тоннель, где и погибла. Так что наш братец, прятавшийся в закоулках дворца, никак не мог провернуть свое темное дельце.

— Без сообщников, — уточнил я. — А вдруг он вступил в сговор с одним из друзей Харальда, занимающих довольно высокое положение при дворе? Я полагаю, что такие имеются.

— Таких хоть отбавляй, — согласился Амадис. — Харальд был весьма популярной личностью в Доме, а радикалов нынче как собак нерезаных.

— Вот тебе и ответ. Александру незачем было прятаться в закоулках дворца. Всю грязную работу сделал за него кто-то другой — тот, кто ненавидел Рахиль и желал избавиться от нее.

— Что ж, ладно. Предположим, что Александр действительно нашел себе сообщника или сообщников и устроил это покушение. Это вполне вероятно, хоть и притянуто за уши; но это еще цветочки. Главный вопрос состоит в том, как же так получилось, что ни Рахиль, ни ее спутники, ни охрана Зала Перехода, не обнаружили радиоактивного излучения. Кроме того, во время твоего отсутствия в Зале были установлены сверхчувствительные детекторы, которые передавали информацию на центральный терминал контрольного поста службы безопасности. Я проверил все записи — вплоть до момента взрыва не было зафиксировано ни малейшего отклонения от естественного фона. Чертовщина какая-то.

— Стало быть, ты не знаешь, как можно скрыть присутствие радиоактивных материалов?

— Почему же, знаю. Можно поместить уран в свинцовый контейнер, а можно создать специальные чары, поглощающие жесткие лучи. Однако в первом случае контейнер оказался бы слишком тяжелым и большим, чтобы просто положить его в карман. А во втором случае чары привлекли бы к себе внимание с еще большей вероятностью, чем радиация как таковая.

— А еще можно, — веско добавил я, — временно увеличить на несколько порядков сильное взаимодействие в ядрах урана и, таким образом, превратить их в устойчивые.

Устремленный на меня взгляд Амадиса выражал такое неподдельное изумление, что в его искренности сомневаться не приходилось. Он был просто потрясен.

— И т ы м о ж е ш ь э т о с д е л а т ь?!

— Могу. Правда, Тоннель мне провести не удастся. Он моментально расщепит эти ядра на нуклоны, причем взрыв получится гораздо сильнее — из-за высвобождения энергии чар, увеличивающих сильное взаимодействие. По моим прикидкам, злоумышленнику, если он использовал схожую методику, достаточно было лишь одного грамма урана, а еще меньше — плутония, чтобы обречь Рахиль и ее спутников на верную гибель.