Хозяйка Кладбища

Подсказка тут же сообщила, что «малая травма руки» была успешно снята.

Господи, что за бред… Что за бред тут творится?! Сидим на полу, вокруг пара уже давно разложившихся трупов — причем только недавно шевелившихся и пытавшихся меня убить, — сидим, едим пирог и невозмутимо разговариваем о миссиях игроков! Должно быть, я все–таки сошла с ума. И это долгий–долгий Прыжок, из которого я уже не выйду.

Пирог встал поперек горла, а затем пошел обратно. Пихнув остатки в руки Раулю, я поспешно отвернулась и едва успела опереться на ладони. Меня стошнило, вывернув прямо на грязный пол. Судорога скрутила меня еще раз, а затем еще, пока я не извергла все содержимое желудка. И только когда я ощутила горечь желчи во рту, смогла остановиться. По моему лицу текли слезы, и остановить их я не могла.

Крепкая рука удержала меня от падения лицом в отвратное месиво.

— Тише, девочка, тише. Все закончилось, все будет хорошо. — Рауль неуклюже повернул меня, прислонив обратно к стене.

Он достал фонарь, обычный, стеклянный, и зажег стоявшую внутри свечку. Огонек разогнал темень и бросил блик на острие ножа, привязанного к палке. Рауль поднял мое импровизированное копье, повертел в руках, глядя на примитивное крепление, тонкое лезвие и потеки сукровицы на деревяшке.

— Твое?

Я протянула руку, и он вложил в нее мое оружие. Распутав обрывок ткани, я вытащила нож из расщепа и спрятала его в рукаве, вернув в скрытные ножны.

— Да ты полна сюрпризов. — Рауль откровенно забавлялся. Похоже, здешние разборки на него не особо влияют, и он получает удовольствие от таких приключений. Иначе зачем ему сюда приходить?

Кое–как встав, я осмотрела поле боя: два давно умерших зомби, чьи гнилые останки валялись на полу, раскисая зелеными лужами, да поваленные бочки. Одну бляху в виде черного ворона на желтом щите я нашла сразу, она упала прямо рядом с бочками. А вот вторая бляха закатилась в дальний от меня угол, и еле заметно оттуда поблескивала. Подняв ее, я провела пальцами по вмятине: похоже, пуля от оружия Рауля прошила существо, и попала прямо в бляху, нарушив плетение заклинаний марионеток.

— Меткий выстрел, — улыбнулась я ему.

Ваш комплимент оказал воздействие. Отношение улучшено на 5%

— Пришлось кое–чему научиться, — ответил Рауль. Он подхватил бляху, повертел в пальцах, посмотрел на меня, пройдясь взглядом сверху вниз. — Когда в городе появляется Некромант и не такому научишься. Но они не твои?

— Нет. Мои на кладбище сидят тихо–тихо, работают.

— Плохо, — он вернул бляху мне. — С разбойниками или ворами еще можно сладить, но если в городе появился еще и Кукольник, то дело плохо. Будет большая бойня.

Последние слова Рауль буквально выплюнул.

И в такт его словам от ратуши донесся полуночный бой часов.

Глава 22

Как я оказалась дома — не помню. Может Рауль дотащил, может и сама доковыляла. Но каким–то чудом я оказалась дома и устало опустилась на пол рядом с очагом, в котором с трудом развела огонь.

Болело все.

И если раньше мне удавалось отделываться небольшими повреждениями, то вчерашний день оставил немало отметин: средняя травма тела, малая травма руки, переохлаждение и легкая простуда, — хотя последнее сегодня добавилось.

Малая травма руки сошла только одна из двух, с правой руки. Пальцы левой все так же оставались слабыми и непослушными и, судя по таймеру, продлится это состояние до вечера. И переохлаждение, непонятно как полученное, мало того, что снижало скорость движения на 5%, так тоже собиралось оставаться со мной двое суток.

Но самым неприятным была простуда. Она снижала Ремесло и Торговлю на два пункта — оставив меня ни с чем, фактически, — так еще и таймер над ней сообщал не то, что она пройдет через двое суток, нет. Через двое суток она грозилась перейти в среднюю форму, а потом, как я понимаю, в тяжелую. И требовалось лечение.

Поэтому я сидела, прижавшись к теплой приступке очага, и не делала ровным счетом ничего. Я устала. Полная апатия охватила меня, не хотелось ни что–то делать, ни шевелиться, а только замереть и не двигаться.

С улицы периодически доносился бой часов. Один удар. Два удара. Три.

Когда часы пробили четыре, лошадь, которая возила мою телегу, завозилась и зафыркала — проснулась, наверное. Спустя несколько минут раздалось шуршание и тихий голос Никко, напевающего что–то себе под нос.

Перед глазами появился очередной таймер:

Вы должны явиться к месту дуэли!

Я отмахнулась от него. Не хочу. Не хочу и не могу никуда идти. И пошло бы оно все, откуда появилось, вместе с этим никчемным герцогом, его помощниками и прихлебателями.

— Хозяйка! — позвал меня Никко.

Я не стала вставать, а просто поинтересовалась, что он хочет.

— Мне ехать на кладбище или спервоначалу отвезть вас на дуэлю?

— Не хочу никуда ехать, — ответила я.

Никко, похоже, что–то уронил.

— Но на дуэлю нельзя не появиться! Это очень плохо! Весь город оскорбится! — прокричал он мне с улицы. Ну что за человек — ведь все соседи услышат.