Хозяйка Кладбища

Вы должны явиться в суд! Если не явитесь вовремя, то поданные вами доказательства будут признаны ничтожными!

А вот и вызов в ратушу. Быстро попрощавшись с городским кузнецом, я побежала через площадь.

— Стихи! Купите стихи! — зазывал народ брат Джованни из церковной лавки на краю рынка.

— Платья! Яйца! Булки! Доспехи! Факелы! — гомон рынка ударил в уши.

— Духи! Ароматы! Эссенции! Порадуйте себя и окружающих! — тонкий писклявый голос донесся откуда-то из боковых рядов. А вот это мне пригодится, причем прямо сейчас. Я свернула на голос.

В судебном крыле я встала в одной из ниш приемной залы, и быстро вытащила из складок платья привязанные там вонючие куски тухлятины. Даже думать не хочу, чем это было «при жизни». Запихав их под лавку, я обрызгалась приобретенными самыми дешевыми духами (всего-то +5% к отношению). Еще один флакон ждал своего часа в кармашке поясного кошеля.

Двери судебной залы отворились, и секретарь, стоявший за конторкой, позвал всех желающих внутрь. Кафедра и стол на три судейских места не поменялись. Точно так же занимали свои места секретарь суда и Начальник городской тюрьмы.

А вот место обвиняемого было занято клеткой. В которой стоял барон-разбойник Луиджи Вампа и затейливо ругался. Увидев меня, он разразился потоком настолько грязной брани, что зашедшие за мной зрители даже замолчали, прислушиваясь.

Я достала из пояса свой дневник и вытащила из чернильницы секретаря перо.

— Помедленнее, Вампа, я записываю.

Он прошипел очередной особо закрученный загиб.

— А ты уверен, что это физиологически возможно? — поинтересовалась я. — Это ж какую растяжку надо иметь, чтоб вот так?

— Да чтоб тебя... — вызверился он.

— Твоими молитвами, исключительно твоими молитвами. Но знаешь, я женщина честная, и если бы мы были женаты.

Ваше предложение помолвки не может быть отправлено.

Сообщила игра, заставив меня замолчать в недоумении. Эй, игра, этого человека я точно не собиралась видеть своим супругом!

Я вернула перо обратно секретарю, а дневник спрятала в пояс. Прошлась по залу, перестав обращать внимание на Вампу, и он замолчал наконец. Интересно девки пляшут, сказала бы я. Уже второй раз игра сообщает, что мое предложение помолвки не может быть отправлено. Интересно, препятствие сделано руками Малькольма или просто очередное недоразумение в игре? Как бы это выяснить.

— Всем встать, суд идет! — зычно проорал секретарь суда.

Я заняла положенное место, глядя как Джан Галеаццо и два его помощника, на этот раз другие, занимают свои места. В помощниках судьи сегодня были какой-то крестьянин, причем крепостной, и пожилой господин, подсказка которого сообщала, что он Мастер по серебру (4 ранг), в должности Придворного советника и состоит в гильдии Ремесленников. Интересный тут разброс. Надо бы заодно выяснить, как именно назначаются помощники судьи, и можно ли на это повлиять. Судьи уселись и секретарь вызвал меня.

Глава 16

Настало время для второго купленного мной зелья. Вернее это был «Аромат отвращения», понижающий отношение сразу на 30%, но не такой стойкий как моя «Вонь». Другим его достоинством, а равно и недостатком, было то, что отношение снижалось только у одного человека, и можно было выбрать, кого именно. Первые капли упали на Вампу, в вторые — улетели к крестьянину. Думаю, ювелир и сам по себе недолюбливает местного барона-разбойника. Во всяком случае он не скрывает своих неприязненных взглядов в его сторону.

И теперь я говорила. Говорила и говорила. Много. Все, что у меня накопилось к Вампе за эти четыре года. Угрозы при первой встрече. Нападение у ворот. Снова нападение, но уже на повозку. Попытка убийства в лагере (хотя он тут можно сказать защищался). Другие преступления, о которых я не знала, но доказательства которых мне были любезно переданы.

Вампа оценил. Понял, что его подставили по полной. Наверняка он видел как Галеаццо передал мне листки. Успеет ли рассказать кому-то? Важно ли это?

Пока Вампа от всего отпирался, я думала про другое. Если так просто от любых грехов откупиться в соборе, то почему он этого не сделал? Не знал? Не захотел? Или не успел, думал что его прикроют, спасут в последний момент? Ведь весной, при первом нападении он тоже загремел в тюрьму. И вышел, получается, зимой.

— Виновен. Виновен. Виновен.

Единогласно. Суровость закона и тяжесть преступлений. Рецидивизм и неисправимость.

Приговор — смерть. Через повешение.

— Обвинитель обязан присутствовать и засвидетельствовать, — дополнил Галеаццо в самом конце. — Казнь состоится завтра, на рассвете.

Подстава. Один подставил другого, другой третьего. Галеаццо тоже был в списке «Грешников». Галеаццо подставил меня. Вот что важно. Вампа до завтрашнего утра разболтает о виденном в лагере, если не уже. Галеаццо вернул мне за ту подставу на канале. С книгой. Показал всем, что хотя доказательства у него, я — пользуюсь этими доказательствами. И пользуюсь для его блага.

Гадство какое. Хотя я тоже не белая и пушистая.