Хозяйка княжеского дома

У Даниэля получилось, он крепко встал на ноги во всех смыслах, и я за него очень рада. А я… Мне во дворце нет места. Я понимаю, что Даниэль отослал меня ради моей же безопасности, дело не том, что он отказался взять меня с собой, а в том, что я не представляю себя княгиней. И вообще в браке я хочу получить не корону, а любимого мужчину, который тоже любит меня. Даниэль же… Пора признаться – я влюбилась. А он? Мне так не кажется. Да и зачем я ему в качестве жены? В качестве друга или даже фаворитки – да. Но не больше. Даниэль женится на какой-нибудь настоящей принцессе, которая, в отличии от меня, знает, как правильно здороваться с придворными разных рангов, как сесть, как встать. Это же целая наука, которой аристократов обучают с детства! Ради Даниэля я могла бы научиться…

Промучившись ночь бессонницей, после завтрака на третий день пребывания в святилище я снова водружаю на голову широкополую шляпу и выхожу в город. Столица, трепещи.

Даниэль сейчас разгребает все те кучи помоев, которые наросли за полгода. Понятно, что ему не до меня. Но вернётся ли он за мной или забудет? Глупость полнейшая – Даниэль не может забыть, ему же надо со мной развестись.

Это всё от безделья и неопределённости в голову лезут дурные мысли. Тьфу на них. Пора ставить точку.

Я взмахом подзываю открытую коляску.

– Куда прикажете, госпожа? – басит извозчик.

– Фонтан знаешь? С двумя носатыми рыбами и рядом ещё дом, покрашенный в бордовый цвет.

– Это начало Козырской улицы, госпожа? Знаю.

– Вот и поехали.

Извозчик дожидается, когда я заберусь и устроюсь на сиденье, трогает поводья. Приземистая лошадка, фыркнув, со старта берёт хороший темп, и проспект очень скоро остаётся позади.

Мы минуем пару кварталов, поворачиваем, и вскоре я узнаю неработающий фонтан, который я увидела всего через несколько часов после перерождения. Мне сюда. Разве не логично поставить точку там, где всё началось? Я расплачиваюсь с извозчиком и ныряю на боковую улицу, прохожу два дома.

Третий опечатан.

Печати стражи яркими пятнами выделяются на входных дверях, но я всё равно поднимаюсь по ступенькам и читаю пришпиленный к дверям документ, согласно которому по всем вопросам, касающимся дома, следует обращаться в местную администрацию. Адрес любезно указан.

– Мяу, – высовывается из-под крыльца белый кот.

– Ты за мной присматриваешь?

– Мяу, – соглашается кот и скрывается в щели.

А я пешком отправляюсь в здание администрации благо идти недалеко. Я не Бьянка, но я не вижу ни единой причины отказываться от наследства. Бьянка добровольно и осознанно отдала мне своё тело, своё имя, свою судьбу. Значит, и право на дом тоже, тем более других претендентов, насколько я знаю, быть не должно.

Я вхожу и попадаю в сумрачный холл, переходящий в длинный коридор. Двери большей части кабинетов раскрыты, и между ними лениво фланируют секретари с документами, а порой и с кипами бумаг. К кому обратиться не понятно. Почему вход никто не охраняет, тоже не понятно. Я подхожу ближе. Ни информационных стендов, ни подсказок на кабинетах.

Мелькающие младшие чиновники меня игнорируют, но один всё же сжаливается:

– Вам стряпчий нужен. Через дорогу налево.

– Спасибо, – моя благодарность летит парню в спину и, по-моему, он уже не слышит.

Стряпчий так стряпчий. Только как выбрать хорошего?

Я покидаю администрацию.

Дойти, куда меня послали, я не успеваю.

– Госпожа Бьянка, урождённая ла Соль, ныне Нордтаг! – окликает меня задорный голос, но окликает тихо, чтобы не привлечь ненужного внимания. – Ваша светлость, стряпчий нужен?

Парнишка с задорным взглядом лихо заламывает котелок.

Пожалуй, такой пройдоха мне и нужен.

– А ты стряпчий?

– Неужели непохож? Стряпчий, госпожа. Молодой и удалой, любое дельце обстряпаю, если возьмусь. За грязь не берусь.

– У меня наследство, а не грязь.

– Вот и я о том, госпожа. Договор состряпаем? Я ваше дело понимаю, подозревал, что князь брак расторгнет и вы вернётесь. Я готов. Если сейчас подпишем, то к вечеру печати будут сняты, а вы получите ключи. Но возьму дорого. Можете пойти и сравнить, другие так быстро вам не оформят, пока начнут вникать, собирать бумажки…

– Сколько? – перебираю я.

– Десять серебряных.

– Три вперёд, оплата по факту.

– Вот здесь подмахните, госпожа, и я лечу за вашими ключами!

– Не читая? – фыркаю я.

– Я самый честный стряпчий столицы, госпожа! Будущий казначей.

– Ты самый болтливый стряпчий.

Я присаживаюсь на потрескавшуюся лавочку напротив фонтана и действительно читаю, вникая в каждое слово, и как ни стараюсь, подвоха не нахожу. Кроме одного. Там, где должно быть прописано вознаграждение стряпчего, пустота. Он может вписать и десять серебряных, и десять золотых, и дом к рукам прибрать.

– Это что? – фыркаю я.

– Пробел? Вдруг вы уже поняли, какое я сокровище и готовы вписать не десять, а двадцать?

– Тридцать.

Я прописываю гонорар, перечитываю и подписываю.

Парень пытается выхватить у меня документ, но я шутливо шлёпаю его по руке:

– Пиши расписку за три серебряных, молодой и удалой.