Хозяйка кукол. Тайна забытых богов

– Вот, – сказала обрадованная кухарка, выкладывая на прилавок купюру в сто крон, – я хочу предложить вам небольшую работу, за которую хорошо плачу…

– Отличное начало беседы, – приветливо улыбнулся ювелир, являя отвратительные, совершенно гнилые зубы. – Что за работа?

– Некий драгоценный камень, ошибочно использованный не по назначению, – пояснила ворожея, шаря в той самой корзине, что заботливо прижимала к своему боку. – Смотрите, – она развернула вынутый из корзинки сверток, показав ювелиру огромный кроваво-бордовый рубин, крепко засевший в обломке мрамора. – Камень нужно отделить от основы, не повредив и не поцарапав… Сможете?

– Смогу! – уверенно тряхнул сальными патлами старик. – Вот только почему вы пришли с этим ко мне, а не к какому-нибудь модному мастеру с главных улиц?

Вместо ответа Мелина сердито поморщилась и выложила на прилавок еще одну стокроновую бумажку. Мастер довольно хмыкнул, ловко смел деньги, взял рубин и приступил к работе. Он зажал камень в тиски, а мрамор обильно намочил специальным составом, призванным смягчить его структуру. Вскоре освобожденный от постороннего материала рубин сиял на чистой тряпице, поражая своей величиной, насыщенным цветом и необычной формой огранки. Ювелир потрясенно рассматривал драгоценность, а на его давно отупевшем лице внезапно появился проблеск какой-то мысли…

– Давайте его сюда! – категорично потребовала Мелина, протягивая руку за рубином. – Вы отлично справились с работой и…

– Подождите, – вдруг с изумлением перебил ювелир, – кажется, я догадался, что это за камень. В молодости, когда я учился на подмастерье ювелира, еще не погряз в пьянстве и подавал большие надежды, мой наставник рассказывал мне о трех огромных рубинах… О камнях, служащих умбонами[5] для трех необычных щитов, согласно легенде называемых щитами Темных ведьм, оружия богов… Полагаю, этот рубин и есть один из тех трех?

Мелина раздосадованно нахмурилась. А она так надеялась, что этот старый недоучка ничего не смыслит в древних легендах и не доставит ей лишних хлопот! Но получается – внешность людей зачастую весьма обманчива, а она – ошиблась. Выяснилось, он слишком много знает и способен ненароком сболтнуть лишнее, придя в кабак или на рынок. Следовательно, его придется убрать…

– Не понимаю, о чем вы говорите! – холодно изрекла кухарка, повторно протягивая руку за камнем. – Вы просто выживший из ума пьяница, наслушавшийся старых никчемных сказок. А этот рубин принадлежит моим хозяевам. Немедленно отдайте его мне!

Ошарашенный ее напором, старик закрыл рот и положил рубин на прилавок, возвращая камень Мелине. Кухарка благодарно кивнула, деловито завернула драгоценность в тряпку и убрала обратно в корзину.

– Ой, – вдруг удивленно вскрикнула она, указывая себе за спину, – а что это валяется у вас вон там в углу? Никак, деньги?..

– Где? – засуетился старик, перегибаясь через прилавок. – Не вижу…

– И зря! – хохотнула женщина, извлекая из привешенного к поясу кошеля тонкий длинный кинжал и вонзая его лезвие в затылок старого ювелира. – Извини, ты слишком много знаешь, а мне не нужны свидетели… – после чего кухарка бесшумно покинула лавку, предусмотрительно затворив за собой дверь. Она очень сожалела, что ей пришлось опуститься до убийства, но куда деваться, если большинство людей бывают и хорошими, и плохими. Плохими, когда им хорошо, и хорошими – когда им плохо. А Мелине и так нелегко приходится, ведь уже много лет она изнемогает под грузом многочисленных тайн и бед… Но, похоже, сегодня ей немного повезло. Кажется, ее никто не видел, а этого старого забулдыгу если и хватятся, то лишь через несколько дней, когда крысы уже до такой степени обглодают его тело, что установить причину смерти станет невозможно. А потом, как водится в подобных местах, всего через пару недель в оном злачном квартальчике непременно произойдет новое убийство, и о старом мастере забудут. И все опять будет хорошо. Да, со временем все обязательно будет хорошо…

Глава 3

За меня еще никто и никогда никому не бил морду – все сама, все сама… Можно долго сетовать на тяжелую девичью долю, но приходится признавать – мы сами эту долю и создаем. Сами влюбляемся – чаще всего неудачно и безответно. Сами влипаем в неприятности, заводим врагов, потом разводим этих заведенных врагов, бегаем за всеми и ото всех, деремся со всеми и за всех, плачем, каемся, снова сломя голову бросаемся в неприятности. И в итоге, оглядываясь назад, говорим: а ведь это и есть счастье – жить так, как тебе хочется. А кому, признайтесь, хочется серых будней, скукоты несусветной, однообразной рутины и одиноких ночей? Никому? Вот то-то же! В том-то и дело, что я никогда еще не встречала людей, способных отказаться от приключений. Пусть даже эти приключения столь же страшны, трагичны и опасны, как мои…