Хозяйка леса

Анастасии Васильевне стало горько. Почему ее не любят? Лица рабочих склада хмурые, раздраженные, а у откатчика глаза Ивана: съесть готов от злости. Когда же вернется Куренков? Она посмотрела на Тойво. Вальщик сидел на чурбачке и чертил прутиком на запыленном пастиле эстакады. В его позе чувствовалось уныние и раздражение. Как с ним быть? Отпустить нельзя, а время бежит. Вот несчастье! Хотя бы технорук появился. Как жаль, что она не застала Баженова. Торчать на эстакаде просто неудобно. Сейчас вернется откатчик и начнет пускать свои шпильки. Вот он с товарищами, вытащив стойки, сбрасывает крючьями бревна с тележки. Как все продумано на складе. Вот хотя бы штабели древесины. Расположили их весьма разумно. Против эстакады — шпальник, пиловочник, спецлес. По краям эстакады — тонкомерные сортименты: рудстойка, баланс, деловая береза. Такое размещение ускоряет и облегчает работу сортировщиков. Сколько леса дает стране ее лесничество! Горы древесины.

Приемщица подошла к картонному кружку, прибитому к сосне, напоминающему по форме циферблат часов, и поставила стрелку на цифру «3». Третий час работы. Девушка наступила на прутик Тойво. Вальщик поднял голову.

— Тойво, ты забыл про обязательство?

— С меня спросит секретарь, — ответил Тойво.

— Мы все с тебя спросим. Зачем ребят подводишь, а?

— Чего тебе надо? Не твое дело. — Тойво повернулся к приемщице спиной.

— Ах, так… Хорошо. Я первая скажу секретарю.

Ну и говори! — не оборачиваясь, процедил сквозь зубы Тойво.

Анастасия Васильевна мягко объяснила приемщице, почему Тойво не рубит. В светло-синих глазах девушки отразилось недоверие:

— Наш Михайло Кузьмич знал, что это куртина? Не может быть…

Две девушки бежали от куртины по направлению к складу. Белые платки на головах так и мелькали.

— Эй, Тойво! — крикнул сортировщик. Твоя бригада скачет.

— Куда баран, туда и стадо, — заметил откатчик.

Рабочие засмеялись. Анастасия Васильевна вглядывалась в полотно узкоколейки, черневшее за вырубкой. Если бы сейчас приехал Баженов!

Девушки вбежали на эстакаду. Тойво втянул голову в плечи, словно ожидая удара.

— Иван спит, как сурок, а ты здесь прохлаждаешься? — налетела на вальщика Оксана.

— Быть бычку на веревочке, — вставил откатчик.

— Бессовестный! Обязательство заваливаешь! — наступала на земляка всегда тихая и застенчивая Хельви.

— Девушки, я просила Тойво подождать мастера.

Оксана скосила на Анастасию Васильевну сердитые глаза:

— А вы нами не командуйте. У нас свой бригадир есть. Сорвали Тойво с работы. Вся бригада на простое. Что мы дадим вечером в «молнию»? Другая бригада вон как работает!

В километре от эстакады дымились костры. Сучкожоги жгли сучья. На пасеке валились деревья. Урчал трактор, собирая хлысты в пачку. Второй трактор медленно полз к эстакаде.

— Чего стоишь, как истукан? — закричала Оксана на своего бригадира. — Из-за тебя хлопать глазами перед мастером, перед секретарем и всеми ребятами?

— Оксана, ты неправа. Нельзя рубить куртину. Оставь Тойво в покое. Перед мастером я отвечу за него.

Девушка вскинулась на Анастасию Васильевну:

— А что нам с вашего ответа?

Эстакада задрожала. Трактор взбирался на покатый пастил.

— А ну, ребятишки, кыш с эстакады! — весело скомандовал разметчик.

Девушки, не сговариваясь, схватили Тойво за руки и потащили за собой.

— Девки, держите его крепче! Не выпускайте! — озорно крикнул сортировщик.

Молодежь скрылась за штабелями древесины.

Анастасия Васильевна смотрела на удалявшуюся тройку. Вот молодежь миновала склад и направилась к куртине. Сейчас начнется уничтожение семенников. Как помешать? У кого попросить помощи?

Она оглянулась вокруг, как бы ища, с кем посоветоваться. Никто на нее не обращал внимания. Разметчик хлопотал возле пачки хлыстов с сосредоточенным выражением, орудуя своей неизменной меркой, приемщица следила за распиловкой, желтый складной метр в ее руке поблескивал на солнце, сортировщики выхватывали крючьями части распиленного хлыста, от штабелей к эстакаде катилась тележка, готовая подхватить свою поклажу. Люди работали четко, слаженно. Как же ей быть? Вот молодежь уже подходит к куртине, сейчас Тойво возьмет пилу, включит ток и… Ток! Вот что спасет ее куртину.

Анастасия Васильевна побежала к стоявшей неподалеку от эстакады будке, в которой помещалась передвижная электростанция.

Электромеханик Бондарчук на ее приветствие ответил кивком головы и наклонился над генератором.

— Товарищ Бондарчук, не включайте пилу Тойво до приезда Куренкова. Я очень прошу вас. Помогите нам спасти куртину.

Электромеханик не спеша вынул серебряный портсигар с монограммой, закурил дорогую папиросу. Ему не было двадцати трех лет, но он умел держаться, как солидный специалист, знающий себе цену. Это о нем говорила Анастасия Васильевна Баженову в первый вечер знакомства, называя имя электромеханика в числе пытливой, способной молодежи леспромхоза.

— Извините, вашу просьбу выполнить не могу. — Бондарчук стряхнул пепел в пустую консервную банку: он не забывал, как надо обращаться с огнем в лесу.