Хозяйка леса

У Анастасии Васильевны захватило дыхание. Она увидела семнадцатый квартал — гордость лесничества — таким растерзанным, что слезы помимо ее воли выступили на глаза. Она отвернулась от Баженова, чтобы он не видел ее лица. Что сделала буря с деревьями! Ели были вырваны с корнями. Сосны сломаны, кроны уткнулись в землю. Сколько труда потратили люди, чтобы отобрать каждое дерево, поставить на нем клеймо, уберечь от лесорубов заповедные экземпляры. Погибли семенники, некому будет дать жизнь новому лесу.

Буря жестоко расправилась и с куртиной. Особенно пострадали первые шеренги деревьев. Так в боевом строю, под натиском сильного врага, падают самые храбрые, самые сильные, прикрывающие собой тыл. Сраженные бурей деревья хаотически переплелись кронами, корневищами, образовали мертвый высокий вал. Сломленная береза припала кудрявой вершиной к земле. Ее ветви глодали два лося, могучие животные, темно-бурые, со светло-пепельным брюхом. Ветер веял со стороны куртины, звери не чуяли человека и спокойно поедали вкусный корм. Анастасия Васильевна опустилась на землю и тяжело вздохнула.

Баженов тщательно потушил папиросу, окурок затоптал в землю.

— Видите, Анастасия Васильевна, сколько загублено ценнейшей древесины.

В его голосе было не сожаление, что здесь пролетела свирепая буря и смела труды лесоводов, а упрек лесничеству: видите, сколько добра бросили вы на ветер по своей прихоти! Анастасия Васильевна поднялась.

— Здесь буря, а там — вы! — она показала рукой на восток, гневно глядя Баженову в лицо. — Здесь — стихия, а там Куренков, с вашего разрешения, истребляет семенники. Вы привели меня сюда, чтобы оправдать налет на куртину?

— Нет, я не собирался оправдываться. За порубку куртины я готов нести ответ. Я пригласил вас сюда, чтобы вы доказали мне, что оставлять на корню ценный лес разумно. Буря развеяла в прах ваши надежды на семенники. На что они годятся, ваши отборные экземпляры? разводить короедов? Ругаете нас. «Лесозаготовители оставляют хлам на вырубках», а сами превращаете золото в хлам.

Он не оправдывался, а обвинял ее в расточительстве народного достояния.

— Что же вы предлагаете? Рубить все подряд? А дальше что? Оставлять после себя вместо карельских прославленных лесов — осину, болота, мертвое пространство? Вы об этом думали?

Баженов пожал плечами:

— О будущем лесе: как его выращивать, сохранять и прочее, пусть думают ваши лесоводы. Жрецы лесной науки. Я — лесоруб, лесопромышленник, лесозаготовитель. Меня интересует существующий лес и хозяйское к нему отношение. Я вижу загубленную древесину и возмущаюсь.

Анастасия Васильевна прислонилась к старой сосне, опаленной грозами, и, сдвинув брови, глядела вдаль. Баженов отряхивал с пиджака хвоинки и тоже молчал. Вид у него был спокойный: он убедил, доказал, неприятности — конец. Она — женщина милая, умная, поговорить с ней приятно.

— В чем ваша правота, скажите? — снова спросила Анастасия Васильевна. — Вы возмущаетесь: «Древесина загублена!» Согласна. Сама вижу. Гибель куртины — для нас большое несчастье. Вы обвиняете нас в бесхозяйственности, а сами замахиваетесь вон куда! Рубить все, что под руку попадется, прикрываясь хозяйским отношением к лесу! Не бывать этому, Алексей Иванович?

Баженов снисходительно улыбнулся:

— И все-таки я прав.

— Нет, вы неправы.

— Хорошо. В другой раз я постараюсь быть убедительней, а сейчас нам пора возвращаться.

— Я остаюсь здесь.

Ей нечего было делать в этом квартале, но она не хотела возвращаться с ним вместе.

— До свиданья.

Баженов приподнял фуражку. Анастасия Васильевна выждала, пока он скроется в лесу, и устало побрела прежней дорогой.

В ельнике кукушка завела свою тоскливую песню. Дальний лес отзывался на ее кукованье слабым эхом.

12

В конторе леспромхоза сидели двое: директор и главный инженер. Они обсуждали вопрос о куртинах, ради которого завтра созывается совещание.

— За порубленную куртину на восьмом нам придется заплатить штраф. Иначе она не отступится, — говорил Любомиров. Он хмуро ходил по кабинету, заложив руки за спину. — Но нужно же решить, в конце концов, что дальше нам делать с их куртинами. Из-за этих семенников ломаешь план строительства. Не раз уже так было. В прошлом году на участке мастера Савинкова хотели построить эстакаду в низине пятого квартала, a она в этом месте подсунула свою куртину. А крику сколько! — продолжал Любомиров, раздражаясь. Тронешь семенник — сразу вопль раздается: «Вредительство! Разбой!» Надо что-то решать. — Любомиров остановился перед Баженовым.

— Пусть семенники свои отводят в лесу на здоровье, но нам не мешают работать!

Баженов, прищурясь, смотрел на карту Хирвилахтинского лесничества, висевшую над столом директора. Он мысленно представил себе сотни куртин, разбросанных по всему лесу. Искусственный барьер для лесозаготовок. Прав директор: где-нибудь да и наткнешься на куртину. Да, надо что-то решать.

До позднего вечера в конторе леспромхоза не гас свет. Директор и главный инженер обсуждали свой план, который они завтра предложат лесничеству. На улице пиликала гармонь, смеялась молодежь.