Хозяйка Мерцающего замка

– Ага. Пойдём, сфоткаемся для главной полосы… – я обречённо пожала плечами. Честное слово, мне уже было почти всё равно. – Или я просто всех разгоню по рабочим местам… Или знаешь что? Давай рванём в Дранхарру! Со мной вместе, как только арку откроют. Хочешь? Только не хмурься, а?

– Хочу. Я училась там, ты же знаешь, но дальше университетского городка не была.

Кострик обрадованно набрал в грудь воздуха, но я не позволила ему ничего сказать, выставив руку вперёд.

– Подожди. Позволь договорить. Я видела картины с изображением гор в классных комнатах. Одногруппники рассказывали о сказочных озёрах и реках, в которых вода не просто чистая, а обладает целебными свойствами…

– О реке, – всё же перебил Тимур. – Такая река только одна. Фейра. «Хрустальная» в переводе с драконьего. Она пересекает Изумрудную долину и…

– И про неё я тоже читала, – кивнула я. – И на неё посмотрела бы с преогромным удовольствием. А правда, что там травы мягкие, как шёлк, и круглый год май?

– Правда.

– А что башни императорского дворца так высоки, что сияние их крыш можно увидеть лишь в очень хорошую погоду?

– Варь, мне кажется или ты не собираешься никуда со мной ехать? – губы ещё кривятся в улыбке, а в глазах уже появилось понимание.

– Мне работать надо, – он упрямо поджал губы. – Я из-за тебя и так забросила свои обязанности. Это неправильно.

Тимур никак не отреагировал на мои слова. Стоял. Молчал. Внимательно всмотрелся в мои глаза. Что он там хотел найти? На какой вопрос ответ? Или, может быть, подтверждение каким-то своим мыслям? А потом вдруг перехватил мою ладонь своею, обронив:

– Пройдёмся?

Мы сошли с асфальтовой площадки парковки на грунтовую дорожку, убегающую в глубину замкового парка, и почти сразу за нашими спинами грянула музыка – кто-то вынес на улицу музыкальный центр. Боже, Макс нас распнёт, если узнает. А учитывая количество примчавшихся на огни замка журналистов, это вопрос времени. Интересно, старый интриган объявится уже сегодня или подождёт до утра?

– Варя, – большим пальцем Кострик начертил кружок на моей ладони, и я теснее прижалась к его плечу.

–Ты знаешь, что я права. Макс…

– К чёрту Макса! – вспылил дракон, свирепо сверкнув очами. – Почему мне кажется, что история движется по кругу? В прошлый раз я отправился в Дранхарру на пару часов, а в итоге потерял пять лет. А если снова что-то случится? Не хочу с тобой расставаться.

Пятернёй взлохматил волосы и вдруг потребовал с отчаянной решимостью в голосе:

– Скажи, что ты не едешь со мной сейчас только потому, что много дел накопилось. Не потому, что жалеешь о нашей ночи. Не потому, что всё ещё меня не простила.

Я удивлённо округлила глаза. Жалею? Вот уж ни за что не сказала бы! Разве о таком можно жалеть? Опасаюсь за своё сердце – это да. Не хочу думать о будущем. Но точно не жалею.

– Как выяснилось, мне не за что тебя прощать.

Сказала и вдруг почувствовала такую головокружительную лёгкость, словно годы носила за плечами тяжкий груз. Он давил, натирал шею и мешал спать по ночам, но я так к нему привыкла, что уже почти перестала замечать дискомфорт – и тут вдруг облегчение.

– Постой.

– Что случилось?

Ничего. Просто настала моя очередь заглядывать в лицо и выискивать ответ на незаданный вопрос. Мы остановились возле жасминового куста, и я тонула в его аромате и в глубоких глазах моего драконистого василиска.

– Ты опять не носишь очки.

Заслышав голоса, семейство воробьёв, обитавшее внутри куста, отчаянно защебетало и засуетилось. По-моему, их там было не меньше пятидесяти штук. В смысле, клювов. И каждый из них яростно возмущался тому, что именно их дом мы выбрали местом для нашей временной стоянки.

– Не ношу, – Тимур пожал плечами. – Приехав в «Мерцающий», я первым делом просмотрел дела всех сотрудников. Сопротивляемость ментальной магии очень высокая у всех – особенно у тех, кто работает с гостями напрямую, – но у тебя выше всех. А ты почему спрашиваешь?

Так вот зачем он тогда личные дела листал! А я-то подумала…

– Не почему. Просто Макс всегда был в очках. Зачем?

– Слова «Макс» и «зачем» в одном предложении? – Тимур тихонечко хмыкнул. – Ты серьёзно ждёшь, что я отвечу? И не смотри на меня так. Я не железный. Полезу целоваться, нас увидят, и ты разозлишься.

– Разозлюсь, – вздохнув, согласилась я и опустила взгляд на дорожку.

Жук-рогач взобрался на выпирающий над щебёнкой камень и опасливо шевелил усами. Интересно, кто его больше нервирует, мы или соседство шумного воробьиного семейства?

– Ты едешь в Дранхарру, чтобы разузнать насчёт той фотографии, ведь так?

– И про лже-похороны не забудь, – уточнил Тимур и снова взял меня за руку.

– Когда планируешь вернуться?

– Не позднее вечера воскресенья.

– Хорошо, – я кивнула. – Если в понедельник утром тебя не будет в «Мерцающем Замке», то на этот раз я сама тебя найду и закопаю живьём в землю.

Кострик недоверчиво фыркнул и захохотал. Воробьи затихли сперепугу, а я нахмурилась.

– Я не шучу.

– Надеюсь, – он всё же наклонился к моему лицу и, воровато глянув по сторонам, украл короткий поцелуй. – Очень на это надеюсь.