Хозяйка Мерцающего замка

Со стороны замка донёсся приглушённый расстоянием смех, и мы, не сговариваясь, двинулись глубже в парк. Воробьи грязно выругались нам в спину, рогач, тяжело шевельнув закрылками, расправил крылья и, низко гудя, полетел впереди нас, словно дорогу указывал.

Потихоньку начал накрапывать дождь, и мы укрылись в садовой беседке, густо увитой плющом. Замок всё ещё сверкал, но вечеринка либо закончилась и все разошлись, либо мы ушли достаточно далеко, чтобы до нас не долетали её звуки.

– Расскажешь, как ты оказался в моей спальне сегодня ночью?

– А сама не догадываешься?

– Догадываться и знать наверняка – это не одно и то же. Не находишь? – я отвела глаза, но не стала возмущаться, когда Тимур устроил мои ноги на своих коленях.

– Я ведь половину детства провел здесь, – признался, расстёгивая ремешки на моих босоножках. Обнял пальцами щиколотки, погладил ступню. До чего хорошо! Я уже и забыла, что бывает так… Вру. Я даже не подозревала, что так бывает. – Угадай, какая у меня была любимая забава.

– Даже не представляю.

– Доводить Макса до белого каления, конечно же, – хохотнул Кострик, массируя пальцы на моей правой ноге. – Залезть на крышу, затаиться в винном погребе. Спрятаться так, чтобы ни одна нянька не нашла.

– Противный мальчишка.

– А ты сомневалась?.. – погладил мою лодыжку и скользнул обеими руками в развал юбки, предательски обнажившей бёдра. – Варька, пошли ко мне. Или к тебе. Сил нет, до чего хочу…

– Сильно? – переспросила низким, хрипловатым голосом и – откуда только что берётся? – провела стопой по джинсам Тимура, натянувшимся в районе ширинки. Он выстонал сквозь сцепленные зубы какое-то ругательство, а я зажмурилась от ядрёной смеси жгучего стыда и возбуждения, что сковало тяжестью низ моего живота. – Вижу, что сильно… Но всё равно не отвлекайся. Что там насчёт игр в прятки с Максом?

– Издеваешься?

– Кто? Я? – один взгляд на дракона из-под ресниц, и сердцу уже тесно в груди, а вопрос нашего совместного «лунатизма» уже не кажется таким интересным. – И не думала.

Тимур потянул меня на себя, и я была вынуждена ухватиться за его плечи, чтобы не рухнуть на землю с узкой скамьи.

– Что ты…

– Тихо, – выпил мой возмущённый стон, слизнул с внутренней поверхности губ, мягко утягивая в глубокий поцелуй.

Розовые пятки, лак на ногтях, коленки беззащитно голые и проклятая юбка. Она сама напросилась. Юбка или хозяйка? Кострин не думал. Притянул к себе свою девчонку за бёдра,  заставив оседлать, нырнул ладонями под трусики и сжал шелковистые ягодицы.

Моя.

– Тихо.

Или громко. Уже всё равно. Беседка увита плющом, а вместо заклинания тишины звуки дождя, торопливо целующего ладошки листьев замкового парка.

– Тихо.

Пальцы тонут в восхитительном влажном жаре между её ног, и послать бы всё к чёрту, но… Но последнее слово должно остаться за драконом. А как иначе?

– Макс никогда не вёлся на провокации…

– А? – Варька закусила губу и всхлипнула, безбожно ёрзая на коленях.

– И никогда меня не искал, – стиснув зубы, процедил Кострин, отчаянно ревнуя собственные пальцы за то, как плотно их обхватывала нежная женская плоть. – Да и зачем, если засыпал я всегда в разных местах, а просыпался неизменно в кроватке, придвинутой к дедовскому ложу… Сладкая, приподнимись немножко на коленках… вот так…

И со скоростью света расстегнуть ширинку, отодвинуть в сторону насквозь промокшую полоску белого хлопка, и внутрь, сжимая в горстях полы ненавистной юбки и рыча, как похотливое животное. С хищной страстью впиться в распахнутый в крике рот, не бороться с животной потребностью пометить. Не просто двигаться – вбиваться. Проникать. Захватывать каждую клеточку дрожащего от наслаждения тела. До основания раствориться в женской душе. Отдаться полностью. Забрать всю себе. Объявить целому миру о том, кому именно принадлежит эта женщина… Если это и есть безумие, то Кострин отказывается лечиться.

– Ти-и-и-им, – всхлипнула Варька и упала на подставленные ладони, плотно обхватывая член внутренними мышцами и двигаясь рвано, неритмично и как-то… неумело?

Ба-бах! Неумело. И мозг вынесло начисто.

– Это Химера. Выбирает. Хозяина… – на чистом упрямстве и уже ничего не соображая. – Сущность замка…

– Кажется, кончаю, – беспомощно хныкнула Варька и вдруг затряслась, яростно закусив собственный мизинец.

Да ну нахер!

В Замок они вернулись уже в сумерках, когда до открытия окна в Дранхарру оставалось не больше получаса.

– Точно не хочешь поехать со мной? – шепнул Тимур в ярко-розовые, припухшие от поцелуев губы.

– Не могу, – упрямо исправила вредная девчонка и царапнула острыми коготками его грудь в незастёгнутой рубашке. – Тимур?

«Не уходи!.. Я без тебя умру, Тимур… Мне ненавистна мысль о расставании… Возьми меня с собой! Тимур, я тебя… »

– Ты же ведь вернёшься, как и обещал?

Это не было тем, что Кострин хотел услышать, но прозвучало даже лучше. Она ждёт.

– Да кто ж меня остановит-то?

Она беспокоится.

– Просто я, кажется,  уже скучаю.

Она скучает…

– Я постараюсь управиться за сутки, – боги! Это точно не сон? – И сразу же вернусь.

– Ко мне?