Хозяйка Мерцающего замка

– Не то чтобы у нас, – призналась шёпотом. – Скорее, у меня. Но ничего серьёзного. Ничего, с чем бы мы не справились.

С каждой секундой я всё больше и больше чувствовала себя дурой. Причём не просто безмозглым существом, а существом коварным и подлым.

Наверное, от недосыпа.

Шима вскинул брови.

– Я пришла попросить тебя об услуге, – с трудом выдавила из себя.

– Я весь внимание.

– Дело в том… Всё дело в том, Шимон, что…

Что ж так сложно-то, боже? Что может быть проще: прийти к товарищу и предложить ему… что? Себя? Партию дружественного секса?

Гадко.

– Не пойми меня превратно, но можно я у тебя переночую? – одна бровь Шимы несмело опустилась вниз, тогда как другая по-прежнему осталась наверху, почти у самой кромки волос. – Я в последнее время страдаю приступами лунатизма… И это меня просто дико, дико пугает!

Это и то, что просыпаюсь я всегда в одном и том же месте, но Шиме об этом абсолютно необязательно знать.

– Лунатизма? – отмер приятель и с облегчением выдохнул. – Ох. А я уже придумал себе чёрт знает чего…

Я мысленно перекрестилась и погладила себя по головке за находчивость и за то, что не стала говорить Шиме об истинных мотивах. Ну, какое из него «калёное железо»? «Калёное железо» – это страсть, экспромт и безумие… А мы с ним скорее на семейную пару похожи, которая к тому же успела отпраздновать розовую свадьбу. В том смысле, что вряд ли сможем друг друга удивить.

Шимон достал из комода свежую простыню и плед и совсем уже было собрался устраиваться на коротенькой софе, но тут уж я была категорична: отобрала постельные принадлежности, заявив, что я, конечно, нахалка, но всё же не оккупантка.

– Шим, – уже лёжа и отчаянно зевая, попросила я, – только ты двери замкни, пожалуйста, а ключ спрячь, чтобы я не видела куда.

– Всё настолько серьёзно?

– Ты даже не представляешь, – пробормотала я, закрывая глаза и слушая, как тихо Шимон передвигается по комнате.

День сегодня был не из лёгких. Безумное утро. Атаны. Кристалл. Невероятная сцена в коридоре, которая вышибла из меня весь дух и решимость, а уж про продолжение дня я вообще молчу. Кострик в моей комнате. Мало того – на расстоянии вытянутой руки. Серьёзный, сосредоточенно вникающий во все тонкости отельного дела, послушно выполняющий мои задания и… И вообще, всё это так напоминало то, что было между нами тогда, давно, в прошлой жизни. До слёз, до ноющей боли в груди, потому что мне с ним было легко, потому что с ним было правильно, потому что я лишь вид делала, что меня его общество тяготит, а на самом деле, где-то глубоко внутри, мечтала, чтобы всё было как раньше, когда мы готовились к экзамену у постели моей мамы. Вспоминала, как мы сидели на родительской кухне, и как я тонула в его глазах. Я бы и сейчас в них с огромным удовольствием утонула, если б не была такой трусихой…

– Варька, спишь?

Тихий шёпот Шимы меня не разбудил, и я даже обрадовалась, что друг отвлёк меня от нерадостных мыслей.

– Нет.

– Скажи, а твой лунатизм, случайно, никак не связан с пуговицами?

– С какими пуговицами? – я даже на локте привстала, но в комнате было темно, хоть глаз выколи, и лица Шимона рассмотреть всё равно не удалось.

– С теми, которые я сегодня в коридоре возле номера атанов нашёл. Похоже, они от твоей блузки…

Чёрт. В черноте ночи я отчётливо услышала, как скрипит мой мозг, пытаясь придумать достойный ответ.

– Эй, ты меня слышишь?

– Понятия не имею, о чём ты, – выпалила я и юркнула головой под подушку, трусливо попросив:

– Давай спать.

Шимон понимающе хмыкнул, никак не прокомментировав мою кривоватую попытку спрыгнуть с темы, а я ещё долго лежала, широко распахнув глаза, но всматриваясь не в окружающую меня ночь, а в себя саму.

Кострик-Кострик, что же ты со мной делаешь?.. Тяжёлые мысли крутились в голове тугими жерновами, хотелось одновременно плакать и улыбаться глупо, по-идиотски, а губы сами собой безмолвно шептали ещё не записанные строчки: