Хозяйка музея

А ведь моя подзащитная еще на первом допросе пыталась объяснить следователю, что обвинять ее в совершении насилия абсурдно.

Она настоятельно просила внимательно изучить ее паспорт. Она не раз повторяла (и это зафиксировано в протоколе допроса), что в паспорте имеются все доказательства невозможности совершения преступления, которое ей приписывают. Что же она имела в виду, говоря о доказательствах, зафиксированных в паспорте?

Во-первых, имя Доменик по-русски пишется одинаково, к кому бы оно ни относилось, к мужчине ли, к женщине ли. Во французском языке отличия существуют. Вот как пишется имя мужского рода. А вот так – женского рода, – адвокат показал судье и залу заранее заготовленные плакатики, на которых четко и наглядно обозначалось написание мужского и женского имени Доменик во французском языке, и продолжал: – Достаточно было прислушаться к словам моей подзащитной, проявить положенное внимание к ее паспортным данным.

Но это, так сказать, тонкости.

А вот то, что надо бы знать всем, кто имеет диплом о высшем юридическом образовании. Есть в паспорте глава «пол». И буквой F обозначается принадлежность к женскому полу. Паспорт лежал перед глазами следователя. Ксерокопия его имеется в деле. Почему же он отмахнулся от просьбы моей подзащитной? Самоуверенность и ощущение безнаказанности. Привычное, повседневное. Он сказал буквально следующее:

– Нечего тут иностранным паспортом у меня перед носом махать. Или делайте с матерью то, что вам говорят, или ты у меня будешь сидеть. И все равно выйдет по-нашему.

Заметьте, подозреваемый в изнасиловании был выпущен под подписку о невыезде. Это тоже являлось знаком: бегите, спасайте свои шкуры, а нам оставьте бумаги, свидетельствующие о передаче в нужные руки собственности на недвижимость.

Сегодняшний суд, таким образом, стал единственно возможным способом во всеуслышание заявить о творящемся беззаконии. На основании этого беззакония у любого может быть отнято то, что захотел обладающий властью или имеющий связи с власть имущими. Но во что же мы, как народ, превратимся, если чье-то «хочу» и чье-то «дай» окажется выше закона нашего государства? Ответ на этот вопрос есть. Вот слова, которые произнес Патриарх Московский и всея Руси Кирилл: «Не может человеческая цивилизация основываться на человеческом инстинкте, тогда она становится не человеческой, а звериной, и даже не цивилизацией, а волчьей стаей, где все законы хороши».

После окончания речи адвоката возникла пауза, заполненная гулом голосов присутствующих при скандальном повороте событий.

Наконец судья решительно призвала зал к порядку и вновь вызвала «потерпевшую».

– Скажите суду, Кононенко, насиловали вас в ночь с 25 мая на 26 мая сего года? Помните об ответственности за дачу ложных показаний.

Кононенко теперь совершенно не понимала, что ей отвечать. Ее наставник сидел, демонстративно отвернувшись. Нечеловеческая работа мысли и страдание отражались на девичьем лице.

– Да, – решилась она наконец, – насиловали меня в ночь с 25 мая на 26 мая сего года.

– Кто именно вас насиловал?

– Не знаю.

– Тот, кто сидит сейчас на скамье подсудимых, насиловал вас? – брезгливо задала вопрос судья.

– Не знаю, темно было.

– А сейчас для вас достаточно светло?

– Что? – растерялась Кононенко.

– В зале сейчас светло? Вы хорошо видите всех?

– Да, – сказала Кононенко и всхлипнула на всякий случай.

– Мог ли человек, сидящий на скамье подсудимых, вас изнасиловать?

– Откуда мне знать? – нервозно вскричала жертва.

– Поставим вопрос по-другому, – терпеливо промолвила судья. – Вас мужчина насиловал?

В зале снова послышался смех. Судья слегка нахмурилась и привычно стукнула молотком по столу.

– Да! – уверенно произнесла Кононенко.

– А почему же вы обвинили в этом преступлении женщину?

– Да откуда же мне знать-то было, что она женщина? – вскричала растерявшаяся вконец дура.

– Хорошо, поставим вопрос иначе. Если бы вы знали, что она – женщина, вы обвинили бы ее в изнасиловании? – терпеливо продолжила выяснять давно всем понятную истину судья.

– Дак чего женщину обвинять? Она ж как?

– Почему же вы дали показания против невинного человека? А если бы это был мужчина? И по вашему ложному обвинению его посадили бы на долгие годы?

Кононенко тупо молчала.

«Все видевшая» свидетельница Бурыгина оправдывалась кромешной тьмой и сковавшим ее страхом. Она не разглядела детали. Ей показалось. Теперь она признает: ей просто показалось, потому что Кононенко уверенно указывала. Ну, она и повелась.

Свидетель «из органов» вообще был возмущен до последнего предела. Из-за таких, мол, как эти лжесвидетельницы Кононенко и Бурыгина, и складывается плохое впечатление о честных стражах порядка. Они и им подобные приходят с лживыми доносами, а защитникам закона потом копайся во всем этом!

Ясное дело: им надо было как-то выкручиваться. Они еще до конца и не представляли себе, какую густую и несъедобную кашу заварили, какой оглушающий шум поднимется в отечественной и мировой прессе и в блогах уже через пару часов после анекдотичного разоблачения устроенной ими провокации.