Хозяйка неблагого двора

Чертяка же семенил сзади, держа подмышкой бутыль с брагой, и что-то сосредоточенно бормотал себе под нос.

– Что ты там бубнишь? – обернувшись, полюбопытствовала я.

– Да вот думаю, а что, если этот болотник ко мне тискаться полезет? – пояснил Шнырь, – я ж ему наваляю… Как бы с ним не поссориться и не потерять свою девичью честь?

– Хороший вопрос, – задумчиво протянул Крис.

– Предлагаю потерять честь, – внесла предложение я, но увидев на мордочке своего фамильяра выражение священного ужаса, расхохоталась.

– Нужно придумать что-то такое, что отвернуло бы от желания близости, но при этом не оскорбило, – рассуждал вслух Крис.

– Знаю! – осенило меня, – если почувствуешь, что дело пахнет жареным, скажи, что ты беременный!

Глаза чертяки округлились до невероятных размеров и грозили вот-вот вывалиться из орбит.

– Я!? Беременный!? От кого? Еще скажи, что мне тут рожать придется! – возмутился он.

– Если потребуется – родишь, – уверила его я.

– А что, хорошая идея, – поддержал меня друг, – это точно пресечет все посягательства на твою добродетель.

За несколько десятков ярдов до болотных топей, решено было разойтись, чтобы случайно не попасться на глаза хозяину и не испортить все мероприятие.

– Если потребуется помощь, кричи, – напутствовал напоследок Крис.

– Что кричать-то? – раздраженно шикнул чертяка.

– На месте сообразишь, – оборвала я и легонько подтолкнула фамильяра вперед.

Пока Шнырь, кокетливо виляя нижними формами, дефилировал в сторону топей, мы с Крисом разделились и обойдя болото сбоку, заняли наблюдательные посты в ближайших зарослях.

Предполагая, что вся эта мизансцена может продлиться достаточно долгое время, и к тому же опасаясь быть случайно кем-то замеченной, я расстелила на земле теплую шаль и легла сверху. Немного поерзав, устроилась поудобнее и приготовилась смотреть.

Чертяка тем временем подошел вплотную к болоту и чинно прогуливался вдоль берега, томно обмахиваясь веером. Прошло около четверти часа, а ничего не происходило. Наворачивая очередной круг и поравнявшись с кустами, где залегла я, Шнырь пожаловался:

– Где этот трухлявый пень? Я себе уже все копыта натер…

Я лишь махнула рукой, безмолвно приказав терпеть и фамильяр поковылял дальше. Дойдя до поваленного у воды старого дерева, он скинул туфли и задрав юбки, уселся сверху, опустив лапки в воду.

– Какое блаженство! – довольно протянул Шнырь.

Не успел он как следует расслабиться, как вдруг поверхность жижи забурлила и покрылась множеством пузырей. И на свет божий вынырнул хухлик.

Таинственным хозяином болот оказался самый заурядный водяной черт. Он был толстым, лысым, с грязно-зеленого оттенка кожей, с характерными рожками и носом-пятачком. Длинные уши волосатыми космами свисали по бокам, как у бассета¹⁰, а под массивным подбородком имелось еще по меньшей мере два таких же. Судя по грозному выражению физиономии, дух был разгневан.

– Кто посмел мутить мою воду?! – раскатисто пробасил он, оглядываясь вокруг.

Чертяка тут же опустил юбки и спрятавшись за раскрытым веером, пропищал тонким голоском:

– Ой! Кто здесь?! – а потом заискивающе добавил, – простите великодушно, я просто хотела охладить свои ножки…

– Ножки? – удивленно переспросил хухлик, но рассмотрев на берегу миниатюрную девушку, стеснительно прячущуюся за широким веером, смягчился, пригладил ладошками торчащую на лысине редкую щетину и подплыл поближе.

– Мадам… – церемонно начал он, – что вы здесь делаете?

– Вообще-то мадемуазель, – стреляя глазками поправил Шнырь, – заблудилась, присела отдохнуть.

– Как же так случилось? – участливо поинтересовался хухлик, а сам медленно стал приближаться вплотную к поваленному дереву.

– Ой, я шла-шла, шла-шла, шла-шла… – тянул время чертяка, а сам потихоньку шел на попятную.

– И пришла! – победно закричал водяной и схватил не успевшего ретироваться чертяку за юбки.

Шнырь мгновенно застыл, не зная, что и предпринять в такой ситуации.

– Как звать-то тебя, красавица? – спросил дух.

– Дааа… – начал фамильяр.

– Дафна? – предположил хухлик.

– Дааа…дааа – слегка заикнулся Шнырь.

– Дарина? – не сдавался хозяин болот и прижал деву теснее.

– Да дай ты мне сказать, окаянный! – вспылил чертяка и треснул захватчика веером по лысине, после чего был моментально отпущен.

Затем отодвинувшись на безопасное расстояние, кокетливо улыбнулся и с достоинством произнес:

– Мое имя – Даданадамидафида Первая!

– Мида…фида… – озадаченно повторил хухлик, – экая абракадабра…

– Ну, зовите меня Фифи, – милостиво разрешила красавица.

Видимо этот вариант пришелся водяному по душе, потому что он воодушевился и галантно поклонившись произнес:

– Мамзель Фифи, рад с вами познакомиться!

– А вас как зовут? – полюбопытствовала мадемуазель.

Черт надулся и гордо представился:

– Перед вами, дорогая, гроза ентого леса, правитель усех болот, повелитель русалок и хозяин кикимор, хухлик Петрусий.

– А не накатить ли нам за знакомство, любезный Петрусий? – кокетливо предложила Фифи и достала заветную бутыль.

– Мамзель, вы чистый клад! Я покорен! – восхитился Петрусий.