Хозяйка проклятого дома (СИ)

— Не волнуйтесь, потихоньку разберемся, — заметив мои переживания, ободрил Югата, и принялся развязывать первую стопку газет. Я присела на корточки рядом, подметая юбкой пол. — Если что, сможем прийти завтра. Думаю, заведующая не будет против, — добавил он вполголоса, борясь с маленьким неподдающимся узелком.

Понаблюдав эту картину минут пять, я со вздохом отвела руки парня в сторону, и принялась развязывать сама. Получалось не намного лучше, но все-таки вскоре узелок удалось ослабить.

— Так что ты ей пообещал, — поинтересовалась я, чувствуя себя пряхой-неудачницей — такое ощущение, что веревка обладала волшебной способностью самозапутываться, — что нас пустили в спецхран?

— Пару книг из домашней коллекции, — честно признался Югата, и, посмотрев на меня, тепло улыбнулся. — Асаяке-сама, я ведь люблю книги. Можно сказать, коллекционирование редких книг — мое хобби. И я прекрасно знал, что ни один библиотекарь не устоит перед возможностью пополнить свои полки некой диковинкой.

— Спасибо, что помогаешь, — тихо поблагодарила я, и с удивлением заметила, что Югата покраснел. Еле заметно, но все же…

Или просто свет падает не под тем углом?

В тот момент узел поддался, не дав мне продолжить размышления, и мы с облегчением углубились в изучение литературы. Самые старые, трудночитаемые статьи я без зазрения совести сваливала на Югату, а сама просматривала небольшие очерки и новостные ленты. Неожиданно, мое внимание привлекла подпись, оставленная на краю одной из заметок. Это явно был почерк деда: «Три километра после Лесной, пятая в третьем ряду». Я внимательнее вчиталась в материал. К ужасу моему, им оказался некролог: «В ночь с седьмого на восьмого ноября, в возрасте двадцати шести лет, скончалась горячо любимая и уважаемая Шию-сенсей. Администрация города выражает искренние соболезнования родственникам и друзьям. Уроки Шию-сенсей навсегда останутся в наших сердцах!». Далее шли организационные вопросы касательно похорон, которые я пропустила. Заметка деда наводила на размышление. Я посмотрела дату — газете было более пятидесяти лет, а значит, дед не был знаком с этой женщиной. Что же подвигло его обратить внимание именно на ее смерть?

— Нашли что-то интересное? — Югата отвлекся от разбора какого-то потрепанного документа, и, получив утвердительный ответ, просмотрел некролог. — Любопытно. Думаю, нам стоит съездить по указанному адресу. Завтра так и поступим.

— А почему не сегодня? — наивно спросила я.

Парень вздохнул — похоже, предстоящая поездка его не радовала.

— Потому что к тому времени, когда мы закончим, будет уже темно. А ночью посещать кладбища — не лучшая идея. Даже если Вы не суеверны.

— Бом! Бом! Бом! — раздавался от особняка гулкий звук, торжественным эхом проносясь по всему саду. Когда мы подошли к дому, часы в гостиной как раз отбивали последние удары. Всего семь вечера, однако на улице заметно похолодало и потемнело.

— Надо одеваться теплее, а то простудитесь, — сказал Югата, подходя к дверям и нажимая на звонок, пока я пританцовывала на месте от холода — легкие туфельки никак не подходили к быстроменяющейся погоде города. Мелодия звонка была старая и немного скрипящая.

— Вернулись? — дверь распахнулась, и на пороге возник чем-то довольный Кагэ. Руки он старательно вытирал о розовый, вероятно женский фартук, перепачканное в муке лицо сияло улыбкой. — Я тут как раз окономияки готовлю. Правда, за вкус не отвечаю, но все продукты точно хорошие.

К моменту окончания его речи аромат с кухни добрался до нас, и в животе заурчало. Запах был восхитительный — в нем прослеживался легкий вкус мяса с сыром, приправленный каким-то острым соусом. Впрочем, в том, что я хотела кушать, не было ничего странного: единственной едой за весь день стал рисовый пирожок, купленный у уличной торговки. Ведь до кафе мы с адвокатом так и не дошли.

— Было бы неплохо поужинать. Спасибо за приглашение, — согласился с парнем Югата, и мы зашли в дом, плотно прикрыв за собой дверь. На удивление, к вечеру особняк стал выглядеть намного уютнее. Видимо, смотритель прибирался в нем, пока мы были в городе. Но не успела я поинтересоваться, как Кагэ бодренько убежал обратно на кухню, собирать на стол. Адвокат тоже заметил изменения, — по крайней мере, он оставил свой портфель на полке, коей побрезговал вчера из-за пыли, а сам понес пальто сушиться к камину — на улице накрапывал мелкий дождь. Я же, почувствовав жар от огня, стала в проеме комнаты, блаженно прикрыв глаза, и просто оттаивала.

— Асаяке-сама, так Вы не согреетесь, — сказал знакомый голос, и мне в руки упал теплый плед, — снимайте куртку и кутайтесь.

— Хорошо, — чтобы стряхнуть с себя сладкую леность потребовалось еще полминуты, но плед манил больше, и вскоре я сидела в кресле у камина, попивая горячий чай. Было слышно, как вполголоса спорят на кухне парни, но похоже они начинали привыкать к обществу друг друга.

Эх, сейчас бы покушать! Интересно, долго еще…