Хозяйка проклятого дома (СИ)

Шуно закончил речь и сел, выжидательно смотря на меня. Отлично, слово предоставлялось мне. В горле как-то резко пересохло, я пригубила воды из хрустального бокала и встала. В голове вспыхнула первая фраза, написанная Югатой и перечитанная мною много раз: «Как всем известно, в настоящее время заключение договоров зависит от отношений между фамилиями» — с нее я и начала. Что говорила дальше, сама не помню. У меня оставалась надежда, что я произнесла дословно отрепетированную речь, и там не проскользнуло ничего лишнего. По крайней мере, меня выслушали и не перебивали, а к концу моего выступления некоторые родственники одобрительно кивали. Закончив, я раздала каждому подготовленные адвокатом расчеты по возможным расходам и доходам, и села на место. Руки дрожали, и я положила их на колени, пока остальные этого не заметили. Искоса взглянула на брата — он выглядел недовольным. По всей видимости, не ожидал от меня ничего, кроме голословных фраз. Зато в тетушкиных глазах прыгали смешинки.

К сожалению, Шуно было не так просто сбить с выбранного пути.

— Мы выслушали мнение Асаяке. Но что думает о продаже особняка вторая наследница? — не сомневаясь в ответе кузины, мягко спросил он.

В это время Мэй лениво переворачивала поданные ей листочки, поэтому слова брата пропустила мимо ушей. Ему пришлось повысить голос.

— Мэй, мы тебя слушаем!

— О, извините, задумалась, — невинно хлопнув глазками, улыбнулась кузина. — Что ты спросил?

— Что ты думаешь о продаже особняка?

— А, насчет этого… Я против.

После ее слов, за то ошеломленно выражение, которое возникло на лице брата, я готова была простить Мэй половину пакостей. Хотя надо отдать должное Шуно, пришел он в себя быстро. Сощурился, оперся ладонями о стол и тихим голосом поинтересовался:

— Мэй, ты уверена, что расслышала правильно?

— Конечно, — кузина не соизволила встать, но похоже, не чувствовала никакого дискомфорта от того, что над ней нависла скала в виде главы Хасу. — Я даже не видела дом, как я могу судить о его продаже? Прежде всего, я хочу съездить туда и всё посмотреть.

Похоже, такого заявления от легкомысленной кузины никто не ожидал и в помещении снова раздался возбужденный гул, который прервался после негромкого кашля. Я замерла как мышь под веником, надежда и беспокойство перемешались — слово взял мудрый и гордо держащий спину мужчина, дедушка Мэй. Насколько я знала от тетушки, он очень редко посещал семейные мероприятия. То ли из-за того, что не хотел тратить времени, то ли ему было неприятно видеть во главе фамилии кого-то, кроме своего брата.

Вмешивался в ход совета двоюродный дед еще реже. Однако он был единственным, чье мнение ценилось выше слова главы.

— Шуно, если обе наследницы против продажи дома, зачем ты вынес вопрос на совет?

— Я думаю, что правильно решить его всей фамилией. Мы можем потерять крупную сумму и некоторых постоянных клиентов, если откажемся от предложения Кенрёку, — брат нисколько не смутился. Он не сомневался в своей правоте. В такие моменты Шуно становился копией отца.

Дед Мэй нахмурился.

— Ты считаешь, что семье Хасу стоит связываться с кучкой отбросов, которые нарушают закон? Пойти у них на поводу ради выгоды? Думаешь, я не знаю, кто напал на мою внучку позавчера?! — дед стукнул кулаком по столу. Я вздрогнула, а родственники удивленно переглянулись: о покушении на меня никому не сообщалось. Продолжил дед тише. — Пусть наследницы вернутся в особняк, чтобы принять окончательное решение и еще раз хорошенько все обдумают. Если спустя месяц их мнения все еще будут совпадать, я не вижу причин вмешиваться. Надеюсь, вопрос исчерпан?

— Но…

Однако дед уже не слушал. Поднялся из-за стола, что-то сказал сидящему рядом с ним сыну, и ушел. В комнате то и дело раздавалось еле слышное перешептывание. Я поняла, что решение принято и выдохнула, чувствуя, как сжимающийся комок в груди немного отпустило.

— Хорошо. Раз все согласны, то и мне ничего не остается, как принять такое решение. Через месяц я жду вас у себя, — кивнул брат нам с Мэй и, раздраженно отшвырнув поданную мной папку с расчетами, вышел из комнаты.

— Береги себя, милая. Не стой под крышей дома, она старая, черепица может свалиться. Не гуляй поздно вечером и не ходи одна в лес. Осторожней рядом с рекой! — наставляла мама, в который раз обнимая меня. Я испытывала жуткое смущение. Вся наша компания уже сидела в машине и минут десять наблюдала эту сцену. После того, как родственники разъехались, мы собрались в рекордные сроки и готовы были выехать в Розаводь. И уехали бы, если мама не забросала меня советами и предостережениями.

— Мам, мне пора! — я вырвалась, получив напоследок легкий поцелуй в лоб и забралась в машину. С отцом и тетушкой расставание вышло более сдержанным, у них были дела и они отправились в офис, едва закончилось собрание. Сестра, как я узнала от родителей, проходила обследование в больнице, передавала мне привет и наказ звонить. Стоит ли говорить, что братец прощаться и желать счастливого пути не стал, тем самым показав, что мои дела его больше не касаются.