Хозяйка проклятого острова

Диана проснулась от холода. Ветерок легко касался ее обнаженного тела, вызывая волну мурашек по коже.

Она открыла глаза.

Джерард сидел к ней спиной. Он разворошил угли в костре и подкинул веток. Огонь вспыхнул, озарив пещеру.

От напряженной позы принца Диану пробрал озноб, и она окончательно проснулась. Собственная нагота смутила. Сейчас она казалась неуместной. А воспоминания о прошедшей ночи накатили застарелым стыдом и смущением.

Прежде Диана не испытывала ничего подобного с мужчиной. Или, сказать точнее, Игорь никогда не пытался доставить ей удовольствие.

С Джерардом все было иначе… Вот только, кажется, ключевое слово здесь “было”.

Диана поднялась с импровизированной постели, начала натягивать платье. Принц обернулся, услышав шелест ткани. Его взгляд на мгновение загорелся при виде нее – такой взлохмаченной, еще сонной, разморенной после ночных ласк.

Но Джерард тут же помрачнел и отвернулся.

А Диана немедленно вспомнила все запреты, которые их разделяют. Он принц, наследник королевской династии, а она – всего лишь экономка в его замке. Он помолвлен с одной из самых красивых и родовитых женщин Аквилении. Инесс беременна от него. А она – жена Ормонда ле Блесса, друга и соратника принца.

Что бы ни произошло между ними этой ночью, похоже, утро протрезвило обоих.

Этой ночи не должно было случиться. Он не должен был желать ее любви, а она не должна была соглашаться. Не имела права идти за ним сюда.

Ормонд!

Воспоминание хлестнуло сильнее пощечины. Ее муж наверняка уже вернулся и ищет свою супругу. А вдруг он догадается, где она провела эту ночь?

Диана бросила испуганный взгляд на полускрытый ветвями выход из пещеры. К счастью, небо лишь начинало сереть. До рассвета было еще далеко.

Джерард поднялся, и Диана вдруг испугалась, что он так и уйдет, не сказав ей ни слова. Но принц всего лишь подошел к скрывающейся за границей света нише в стене, взял оттуда звякнувшую металлом посуду и вернулся к костру.

Ди Лабард почувствовал, что его женщина проснулась. Он теперь вообще ощущал ее, как самого себя. Ему не нужно было даже смотреть, чтобы знать – под ее кожей сейчас бегут черные вены, собираясь в единый центр.

Джерард поставил на костер котелок. Его движения были плавными и неторопливыми. Хотя в груди клокотала ярость. Ведь он понимал, что натворил.

Что они натворили.

Тьма, таящаяся в нем и Диане – соединилась. Их ауры слились. Теперь они связаны сильнее, чем узами брака.

Случилось то, чего ни в коем случае не должно было случиться. Он любит эту женщину, пора признаться хотя бы самому себе. Но их любовь не имеет будущего. Она ведет в пропасть.

Хранитель, точнее Проклятье, как он сам себя называет, знал, что так будет. Он годами ждал этой минуты. И что же теперь? Джерард должен исполнить свое обещание. Предать любимую… Либо бросить на произвол судьбы людей, которые доверились ему, и остров…

Какой чудовищный выбор!

Диана медленно шла к нему. Джерард ощутил движение воздуха и ее аромат, смешанный теперь с его запахом. Но не обернулся. Никак не показал, что заметил ее приближение.

Он, по-прежнему не торопясь, разлил отвар в две глиняные кружки, которые хранились в этой пещере еще со времен его детства. Тогда, в том далеком прекрасном прошлом, он часто убегал сюда от нянек и играл с братом.

Одну кружку, не глядя, протянул в полумрак пещеры. Почувствовал озябшие пальцы, которые просто приняли горячий напиток.

Диана, не сказав ни слова, села рядом. И Джерард даже успел с некоторым удивлением подумать, что, возможно, объяснения удастся избежать.

Но женщина сделала несколько глотков отвара, а потом глубоко вдохнула, словно собираясь нырнуть в пропасть.

Спросила:

– Что теперь будет?

Он многое мог бы сказать ей. Что будет гражданская война, ибо восстание набирает обороты. Что он станет королем Аквилении, ибо так ему предначертано. Что Инесс ди Ресталь родит его наследника, а потом и взойдет на трон рядом с ним.

Вот только… сейчас это все было неважным. Да и спрашивала она о другом.

Поэтому Джерард ответил честно:

– Не знаю.

На этом стоило бы остановиться. Замолчать. Но принц, ведомый желанием раскрыть свои мысли, продолжил говорить.

Желание поделиться хоть с кем-то было сильнее него.

Он рассказал о Салье ди Нарде, об орде, хлынувшей из песков и предгорий Даргаса на мирные земли Аквилении. О короткой, но кровопролитной войне. О смерти своих близких и собственном чудесном спасении.

– Тогда я считал это чудом, – глухо произнес Джерард. – Но встретив тебя, понял, что это было проклятье. Дух не просто спас мою жизнь. Он подарил мне могущество, о котором беглый принц мог только мечтать. А взамен попросил сущую мелочь. Незначительный пустяк. Отдать ему женщину, которую я полюблю.

Джерард горько рассмеялся. Диана вздрогнула от этого смеха, наполненного тяжестью могильной плиты. Отвар, который она собиралась отпить, пролился на землю.

– Мне было семнадцать, – продолжил принц. – Я ничего не знал о любви. Само это слово считал насмешкой. Ведь всю мою семью уничтожили, королевство захватили враги. Какая, в бездну, любовь?!

Эти слова Джерард почти выкрикнул. И снова Диана вздрогнула, уже от холода и отчаяния. Несмотря на жарко пылающий костер, ее бил озноб.

– А потом появилась ты. С первой встречи ты сводила меня с ума тем, что так не похожа на наших женщин. Еще и протянула мне, незнакомцу, обнаженную руку. Этого не сделала бы ни одна аквиленка. Даже под страхом смерти. В тот момент я понял, что пропал. Окончательно и бесповоротно. И все это время мне стоило неимоверных усилий держаться подальше от тебя, но теперь…

Джерард судорожно вздохнул и замолчал.

– Что “теперь”? – не выдержала Диана.

От его ответа зависело многое. Нет, от него зависела вся ее жизнь. Ведь и она сразу почувствовала притяжение к загадочному незнакомцу в красном платке, повязанном на пиратский манер. Притяжение, которому она противилась всеми силами и не хотела признавать.

Но от правды не спрячешься.

Разве ей не было больно, когда он отослал ее подальше от себя? Разве не злилась на него, драя полы в трактире и выполняя прихоти Лурдес? А когда он стоял рядом с беременной невестой, душа Дианы и вовсе разрывалась от боли.

Только зачем он все это сейчас говорит?

Сердце сжалось от недоброго предчувствия. И Джерард подтвердил подозрения.

– Я не должен был позволять себе эту слабость. Прости, мы не можем быть вместе.

В груди тоненько зазвенела, натягиваясь, пружина. А потом лопнула, разорвав ее душу. Разбив сердце вдребезги.

– Знаешь что?!

Диана вскочила на ноги, чувствуя, как тело наполняет легкость. Так бывает, когда собираешься прыгнуть с большой высоты. И она, не желая ни о чем думать, испытывая лишь бесконечную боль, рухнула вниз.

– Пошел ты к черту, Джерард ди Лабард. Принц ты или король – неважно! Потому что ты козел! Самый настоящий! И я тебя ненавижу!

Слезы готовы были вот-вот политься из глаз. И Диана бросилась к выходу из пещеры, чтобы мужчина, только что окончательно растоптавший ее сердце, не увидел, как она плачет.

***

Он хотел рвануть за ней.

Хотел…

Но не рванул.

Остался сидеть, стиснув зубы и до боли в глазах вглядываясь в пламя костра. Будто пытался найти в нем ответ, что делать дальше.

Но ответа там не было.

Диана сбежала. Обиделась. Поступила как обычная женщина…

Не захотела понять.

Нет, он не обвинял ее в малодушии. Наоборот, в глубине души был рад, что все так получилось. Потому что боялся ее слез. Боялся истерики.

Боялся, что если начнет ее утешать, то уже не сможет остановиться, не сможет ее отпустить.

А он должен.

Ради ее же блага.

Пусть она ненавидит, пусть злится, пусть обижается. Так она будет недосягаема для него, а значит и для Духа.

Уж ее ненависть он как-нибудь переживет. Лишь бы знать, что она в безопасности…

Джерард не знал, сколько так просидел, не двигаясь с  места. Тело затекло, но ему было плевать. Он вглядывался в костер, пока пламя не пожрало весь хворост, превратив его в пепел и пыль.

И лишь когда погас последний уголек, принц поднялся. Как бы он ни хотел скрыться от мира в этой пещере, ему придется выйти на свет. И встретить лицом к лицу то, что ему предназначено.

В замке еще царила полусонная тишина, когда он вернулся. Ведь этой ночью мало кто спал. Слуги бродили по коридорам как призраки, то пошатываясь, то натыкаясь на стены.

Джерард остановил одного.

– Подай завтрак в мой кабинет.

От бедняги шел густой перегар. Мутным, осоловелым взглядом он окинул принца и явно не признал с первого раза. А потом еще и смачно икнул.

– Ой, простите ваше в-высоч-ч-ч…

Брезгливо поморщившись, Джерард его оттолкнул.

Похоже, придется самому спуститься в кухню. Главное, не столкнуться там с Дианой. А если столкнется, то суметь сохранить лицо.

Ему повезло. Дианы там не было. Под печкой храпел помощник конюха, на столе – сам господин Фабио.

Джерард молча прошел к кладовке, нарезал хлеба, сыра, ветчины, все уложил на широкое блюдо. Заодно прихватил покрытую пылью бутылку вина. Потому что нестерпимо хотелось напиться и забыть о случившемся хотя бы на время.

Поднимаясь к себе, он наткнулся на герцога.

Кортан ди Ресталь поджидал принца, прогуливаясь мимо двери его кабинета. И на лице старого лиса не было ни следа ночных возлияний. Наоборот, будущий королевский тесть был свеж как майская роза, благоухал дорогими духами и в целом выглядел так, будто пришел на прием во дворце.

Джерард застыл на нижней ступеньке, раздумывая, куда бы сбежать, пока герцог его не заметил. Но тот уже обернулся и расплылся в угодливой улыбке:

– Ваше высочество! Вот вы где!

Глаза ди Ресталя не улыбались. Цепкий, расчетливый взгляд мигом подметил состояние принца. Его помятое после бессонной ночи лицо, угрюмый вид, испачканную песком и небрежно застегнутую одежду.

– Вижу, ночь удалась на славу, – улыбка герцога стала еще шире.

– Что вы здесь делаете? – Джерард хмуро поднялся по лестнице.

– О, прошу простить мое нетерпение, ваше высочество, но вы обещали доставить меня на Аргиан после праздника. Праздник закончился, я хотел бы узнать, собирать ли мне вещи?

– Есть повод спешить? – насторожился принц.

– Да, ваше высочество. Я получил сообщение. Салья ищет меня. Мое присутствие необходимо в Валарии.

Джерард окинул его пронзительным взглядом.

Герцог явился на остров со своей почтовой шкатулкой. И он был единственным человеком на острове, в чьих руках сосредоточились все нити заговора. Принцу это не нравилось, как не нравилась и зависимость от старого интригана. Но изменить ситуацию он не мог. Было лишь два варианта: довериться герцогу, либо действовать без него. Но хитрый Кортан не раскрывал свои карты и связи.

– Что ж, если так…

Не договорив, Джерард открыл дверь в кабинет и предложил ди Ресталю войти. Поставил закуски на стол. Посмотрел на бутылку, подумал и отправил ее под ключ в секретер.

Время жалеть себя еще не пришло. Сейчас нужен трезвый рассудок.

– Вы не передумали насчет моей дочери? – спросил Кортан, когда они обсудили детали отплытия.

– Нет. И не стоит возвращаться к этому вопросу, – Джерард тяжело посмотрел на него. – Инесс останется здесь.

– А если что-то случится в ваше отсутствие?

– На острове ничего не может случиться, – отрезал принц. – На всем Таурасе не найдется места, которое было бы защищено лучше, чем Последний Приют. И вы это знаете не хуже меня.

Герцог ушел, весьма недовольный ответом. Но возражать не посмел. А Джерард прикрыл глаза, отчаянно желая вырвать из памяти прошедшую ночь.

Диана…

Его любовь и проклятье. Женщина из воды.

Она подарила ему краткий миг счастья и поставила под угрозу дело всей его жизни. Но, может быть, если он оттолкнет ее, вырежет чувства из сердца, запретит себе думать о ней, то это сработает? Одна ночь ничего не значит…

С Инесс у него было много ночей, но кто скажет, что он любил эту женщину хотя бы мгновение?

Не желая думать о будущем, которое сейчас казалось мрачнее обычного, Джерард погрузился в дела. Рутина отвлекала от мыслей.

Позже прибежал мальчишка от Дока. Передал шифрованную записку. Салар писал, что ночью у Дома Утех была стычка, подрались два пьяных матроса. Один попал на больничную койку с раной в бедре. Рана не особо опасная, зашить – плевое дело. Любопытно другое. У этого типа был сломан нос. Перелом уже зажил, видимо, это случилось как минимум полгода назад. Но смещение бросается в глаза.

“Похоже, это тот человек, о котором упоминала госпожа Диана, – писал Салар. – Ормонд сомневается, но она, возможно, могла бы его опознать…”

– Верно, мой друг, – пробормотал Джерард, уничтожая письмо и отпуская мальчишку. – Но мы не будем тревожить госпожу Диану…

Он ожидал, что однажды случится нечто подобное. С острова невозможно сбежать.

Оставался один небольшой нюанс. То, о чем Джерард запрещал себе думать. И то, что терзало его весь день с не меньшей силой, чем мысли о минувшей ночи.

Как смотреть в глаза Ормонду после того, что случилось?

Как говорить с другом после того, как соблазнил его жену?

Ответа у Джерарда не было.

Зато хотелось выпить для храбрости. И чем больше он думал о предстоящей встрече, тем сильнее тянуло достать бутылку из секретера.

В конце концов, он поймал себя на том, что гипнотизирует ключ, торчащий из дверцы. За этой дверцей стояло вино.

Чертыхнувшись, принц резко выдернул ключ из скважины, подошел к окну, размахнулся и выбросил.

Тот беззвучно канул в заросли жимолости.

Несколько секунд Джерард сверлил это место отчаянным взглядом. На его щеках играли желваки. А затем сорвал с кресла помятый камзол, набросил на плечи и почти бегом отправился на конюшню.

Оставаться в замке, наедине со своей совестью, было невыносимо.