Хозяйка проклятого острова

– Молчание только усугубляет твою вину, Норден, – одноглазый, хромая, отошел от стула, к которому был привязан пленник.

Привязан, надо сказать, со знанием дела. Руки вывернуты назад и накрепко примотаны веревками к спинке. А прикрученные к ножкам голени широко разведены в стороны, открывая доступу палачей беззащитные чресла.

Одежду с Нордена сняли, пока он, оглушенный, находился без сознания.

Проклятый прихвостень принца не оставил ему ни единого шанса переменить ситуацию в свою пользу.

В первые минуты, а может, даже часы Норден пытался ослабить путы, раскачать стул, но у него ничего не вышло. Самое мерзкое, что ле Блесс равнодушно наблюдал за его потугами, даже не думая пресечь попытки освободиться. И только когда, выдохшись, Норден затихал, одноглазый начинал задавать вопросы.

Пленник молчал, уже понимая, что ему не выбраться. Что у ле Блесса наверняка приказ от самого принца.

То, что за ним следили, может означать лишь одно – герцогиню раскрыли. Ди Лабард в курсе, что они планируют избавиться от слишком много знавшей служанки, потому и велел своему верному псу следить за ней.

И Норден попался на горячем.

Он бы хмыкнул оттого, как порой жестоко шутит судьба, но, видя приготовления молчаливого помощника ле Блесса, задрожал от страха.

Норден не был трусом. Он прошел через многое. Но один вид этих жутких инструментов заставил внутренности мужчины скрутиться в тугой ком.

Пленник понимал, что пытать его будут долго и жестоко. Пока он не расскажет все подробности тайных делишек, которые они вели с герцогиней.

Возможно, он даже умрет, так и не произнеся ни слова. Не возможно, а так и будет.

Герцог ди Ресталь позаботился, чтобы Норден ни словом, ни делом не навредил его единственной дочери. Получив свободу, бывший заключенный принес своему новому господину магическую клятву – Норден не мог ничего сказать своим палачам о делах семьи ди Ресталь.

Даже когда он охрипнет от боли, с его губ не сорвется ни единого слова.

– Я даю тебе последний шанс чистосердечно во всем признаться. Обещаю, что в таком случае замолвлю словечко перед его высочеством, – благородство одноглазого калеки вызывало глухое раздражение.

А еще Норден понимал, что как только ле Блесс замолчит, его помощник приступит к пыткам. Вон он уже стоит возле своих зловещих инструментов.

Может, это и была трусость, но пленник дернулся изо всех сил в отчаянной попытке освободиться. Веревки натянулись, впились в обнаженную кожу, раздирая ее до крови. Но ему не удалось даже перевернуть стул.

Это был конец.

– Ну что ж, раз не хочешь по-хорошему, придется разговаривать с тобой по-плохому, – ле Блесс кивнул помощнику.

Тот окинул разложенные инструменты оценивающим взглядом, затем посмотрел на пленника, что-то решил для себя и приподнял со столешницы ржавые щипцы. Но, чуть подумав, вернул их на место и подхватил молоток. Слегка подбросил в руке, приноравливаясь к весу, и удовлетворенно крякнул.

Одноглазый отошел в сторону, кинув напоследок:

– Если захочешь мне что-то сказать, я буду неподалеку.

Глядя на приближающийся к нему тяжелый молоток, Норден завыл от отчаяния.

***

– Просыпайся! – сквозь сон долетел чей-то голос.

Диану трясло и качало из стороны в сторону. Она распахнула глаза, спросонья не понимая, где находится и что происходит.

– Просыпайся же!

Ее снова встряхнули. На этот раз сильнее.

Наконец она сумела сфокусировать взгляд.

В комнате было темно. Значит, еще глубокая ночь. Единственным источником света служила свеча, которую в левой руке держала женщина, сидящая на кровати. Причем правой рукой она продолжала трясти Диану.

– Что вы тут делаете? Что вам нужно? – пробормотала госпожа ле Блесс, отталкивая чужую ладонь.

Голос со сна звучал хрипло.

Диана села, подтянувшись к спинке кровати. Нереальность происходящего пугала. Казалось, что она все еще спит.

Но теперь, когда свет свечи уже не ослеплял, ей удалось рассмотреть, кто сидит рядом.

– Миледи? – изумленно выдохнула она.

– Ты должна пойти со мной, – потребовала Инесс вместо ответа.

– Куда пойти? Что вы делаете в моей комнате ночью?

Вопрос, как герцогиня попала к ней, Диана опустила. Скорее всего, она сама забыла закрыть дверь. Такое уже случалось. В последние дни она стала очень рассеянной.

Инесс проигнорировала оба вопроса.

– Мы должны помочь Джерарду. Он в беде! Скорее одевайся, и идем!

Если бы герцогиня ди Ресталь не разбудила Диану среди ночи, та смогла бы рассуждать здраво. Позвала на помощь служанок или мужа. Или даже доктора, потому что и при неясном свете свечи было видно, каким безумным блеском сверкают глаза Инесс, каким нездоровым румянцем алеют ее щеки.

Невеста принца явно была не в себе. Но в тот момент Диана оказалась неспособна рассуждать здраво. А потому решила, что Инесс волнуется за жениха и из-за этого слишком нервничает.

Ее саму известие о том, что Джерард попал в беду и нуждается в помощи, заставило позабыть о былых обидах. Вскочив с постели, Диана запалила лампу и принялась быстро одеваться.

Платье, шерстяные чулки, теплый платок, пальто. Сунула ноги в сапоги и уже от порога обернулась. Инесс продолжала сидеть. Взгляд женщины был совершенно безумным.

Сердце екнуло. Возможно, стоит позвать кого-то с собой…

– Кто еще пойдет с нами? – спросила Диана, чувствуя, как по коже ползут ледяные мурашки.

– Нет времени звать кого-то еще, – произнесла герцогиня, поднимаясь с кровати.

Движение вышло резким, и она застонала, схватившись за живот.

– Осторожнее! Вы в порядке? – Диана бросилась к ней.

Здравая мысль о том, что не стоит идти неведомо куда ночью с Инесс, оказалась сметена беспокойством о беременной и ребенке. – Может, позвать доктора?

– Нет времени, мы должны идти. Джерард в беде, – повторила Инесс, вцепляясь неожиданно сильными пальцами в предплечье соперницы.

Диана помогла ей подняться, стараясь не морщиться от боли в руке. Наверняка останутся синяки. К счастью, вскоре герцогиня ее отпустила, позволяя подхватить лампу.

Инесс шагала тяжело, придерживая живот. Беременность сделала ее неповоротливой и медлительной. На лестнице Диана не выдержала, приобняла герцогиню, закинула ее руку себе на плечи. Та сразу навалилась свинцовой тяжестью, но зашагала быстрее.

Женщины преодолели лестницу, так никого и не встретив. Их шаги услышала лишь юная служанка, выходившая из спальни одного аристократа. Девушка шла осторожно, прислушивалась к каждому шороху, а потому вовремя сумела юркнуть в спасительную тьму коридора.

Герцогиня и экономка прошли мимо, в сторону конюшни, не заметив затаившей дыхание служанки.

***

“Бурерожденный” коснулся причала, когда до рассвета оставалось несколько часов.

Джерард еще с корабля увидел сигнальный костер. Ормонд сообщал, что Норден попался ему в руки. Отличная новость. Пора покончить с темными делишками Инесс. Без подручного она станет той, кем и является на самом деле – обычной беременной женщиной. Пусть и с дрянным характером.

Принц кликнул Дока и поспешил к небольшому каменному домику, расположенному на отшибе деревеньки. В единственном окне горел свет, но стекла были настолько мутными от многолетней грязи, что снаружи невозможно ничего разглядеть. Да и некому было разглядывать.

Но тишина, окружавшая домик, оказалась обманчивой. Едва Джерард переступил невидимую взгляду черту, как перед ним вырос плечистый детина.

– Стой! Кто идет? – рявкнул караульный.

– Твой принц, – спокойно ответил ди Лабард.

И скорее уловил, чем увидел, резкое движение назад – его тьмы боялись даже те, кто верно служил.

– Вольно, матрос, – успокоил Джерард. – Ормонд внутри?

– Да, ваше высочество, – в темноте стала заметна военная выправка часового.

Ле Блесс ничего не оставлял без внимания и на это задание взял только самых верных людей. Тех, кому мог спокойно подставить спину.

Ди Лабард потянул на себя скрипучую дверь. Окинул взглядом скудное убранство и Ормонда, который стоял с прикрытыми глазами, прислонившись плечом к стене. А в центре единственной комнаты, привязанный веревками к стулу, сидел обнаженный человек. Его тело с ног до головы покрывала корка засохшей крови.

В несчастном с трудом можно было узнать плечистого Нордена.

Еще один человек пытался привести пленника в чувство, но пока безуспешно. Нордену не было смысла возвращаться в реальность.

При звуке открывшейся двери Ормонд и его помощник встрепенулись.

– Ваше высочество, с возвращением.

Ле Блесс попытался склониться в придворном поклоне.

Безуспешно.

Он слишком устал этой ночью. Искалеченная нога подогнулась, и интендант покачнулся, едва успев ухватиться рукой за стену. Он тут же выпрямился, но на лице отразилась досада.

– Так ничего и не сказал? – по поведению интенданта Джерард понял, что тот не добился результата.

– Простите, мой принц.

На беднягу Ормонда было жалко смотреть.

– Надеюсь, пленник еще жив? – ди Лабард выразительно глянул на Дока, который следовал за ним с самого корабля.

Тот понятливо подошел к стулу. Склонился над Норденом, стараясь одновременно не наступить в лужу крови. Отыскал на шее пульс и кивнул принцу, после чего отошел к ле Блессу и почти в той же позе прислонился к стене.

Как и вся команда, Салар вымотался за время похода. Пусть тот и занял совсем мало времени. Они не грабили как обычно. Напротив, стремились быстрее вернуться в Последний Приют, едва доставили герцога на указанный остров. И все равно каждый день их трепал северный ветер, ни на мгновение не выпуская “Бурерожденного” из крепких объятий.

Будь капитаном кто-то другой, возможно, команда взбунтовалась бы и потребовала переждать шторма на одном из островов. Только вера в темную силу их предводителя держала моряков на плаву.

Теперь команда нуждалась в отдыхе.

А сам Джерард, сдерживавший бури лишь силой своей тьмы, устал больше всех.

Но правду узнать необходимо. Прямо сейчас.

Он шагнул к Нордену, по-прежнему не открывающему глаз.

Что ж, так даже лучше.

Тьма затопила глаза принца. Его лицо изменилось. Да и сами движения стали другими, более плавными, хищными, опасными. Он поднес ладонь ко лбу бессознательного пленника. Тут же к вискам Нордена присосались тонкие черные щупальца. А в мозг Джерарда хлынули воспоминания.

Неожиданно пленник распахнул наполненные болью глаза и тонко завыл.

Это продолжалось несколько коротких мгновений, затем он обмяк и больше не шевелился. Голова безжизненно упала на грудь.

Принц встряхнул руками, словно сбрасывая с пальцев что-то липкое и гадкое. И молча отошел в сторону.

Док и Ормонд не решились прервать его размышления. Мужчины по-прежнему стояли у стены и что-то тихо обсуждали. До Джерарда донеслись слова “Диана” и “беременность”. Употребленные вместе они заставили ди Лабарда отвлечься от раздумий о злодеяниях герцогини.

– Твоя жена беременна? – повернулся он к Ормонду.

– Да, ваше высочество, – тот слегка поклонился, глядя на принца с нечитаемым выражением.

Джерард кивнул, не позволив эмоциям прорваться наружу. Этого стоило ожидать. Она замужняя женщина, каждую ночь ложится в постель с супругом. Ее беременность была лишь вопросом времени.

– Поздравляю и желаю счастья вашей семье, – принц постарался, чтобы голос звучал ровно.

Лицо Ормонда на секунду перекосилось. Он кивнул и натянуто улыбнулся.

– Благодарю, ваше высочество. Позвольте, я вернусь к своей жене?

Разумеется, Джерард позволил. Но черная зависть уже поселилась в его душе.

– Бедняга Ормонд, – раздался рядом голос Салара. – Вряд ли он счастлив.

Ди Лабард вздрогнул от неожиданности. Он и забыл, что Док остался с ним.

– Что не так? – хрипло спросил, чувствуя боль в груди.

Внутри закипало раздражение, которое хотелось выплеснуть на того, кто оказался рядом, когда не следовало.

– Простите, у меня нет права рассказывать… – Док сделал паузу, уже понимая, что зря поднял тему. – Это врачебная тайна.

– Говори же! – прорычал Джерард. – Я приказываю!

Раздражение начало перерастать в бешенство. Если Салар промедлит еще немного, то он за себя не ручается.

Похоже, Док это тоже понял.

– Подчиняюсь приказу, – выдохнул врач, испытывая облегчение. Тайна – тайной, но не подчиниться приказу нельзя. – Помните наш последний бой на "Золотом ястребе"?

Принц кивнул, словно вживую увидев горящие корабли и море, ставшее красным от крови. Из глубины памяти всплыли и стоны раненых, будто это было вчера.

– Ормонд тогда прикрыл вас собой от пушечного ядра. Вы отделались легким испугом и парой царапин, а он…

Док вздохнул и замолчал. Но теперь Джерард не торопил его. Принц смотрел с жадным вниманием, будто в словах друга таилось спасение.

– Ормонд не может быть с женщиной, – наконец озвучил Салар то, о чем Джерард сам уже догадался. – Его брак фиктивный, а жена беременна от другого.

– От другого?

Голос принца был еле слышен, а на лице застыло странное выражение. То ли мука, то ли изумление, смешанное с надеждой. Салар понял это по-своему.

– Да, – подтвердил он кивком, – бедный Ормонд. Жена изменила ему…

Не в силах поверить услышанному, Джерард снова переспросил:

– От другого?

А затем, не дождавшись ответа, рванул из домика.

Док удивленно посмотрел ему в спину.

И лишь когда принц растворился в предрассветных сумерках, Салара посетила запоздалая мысль: может, лучше было смолчать?