Хозяйка разорившейся таверны. Путь к счастью

Я сто раз уж пожалела, что отвергла предложение Ханны. Потом вспоминала беззащитную старуху, в жизни которой зеленая юбка — это самое лучшее, что с ней случилось, и досада отступала. Нет, нельзя отнимать жизнь у этой несчастной женщины! Только не колдовство! Не хватало еще стать виновницей ее смерти!

Мое пожелание судиться было передано инквизиторам, и потому до приезда главного палача меня не трогали вообще. Кормили, выводили подышать свежим воздухом, и снова загоняли в застенки, как корову. Но и только.

Кто бы знал, как это было мучительно! Страшно и тяжко до темноты в глазах!

О, сколько раз я желала темной магии Ханны, что избавила бы меня от этого ужаса!

И сколько раз я отвергала ее, понимая, что она не только ее убьет, но и послужит доказательством моей вины…

Но как же страшно быть беззащитной!

Так же страшно, как шагать на суд, словно овечка, которую тянут за веревку, под гогот обывателей, ротозеев и недоброжелателей!

— Ведьма! — орали они радостно, жаждая моей крови в качестве развлечения на один день!

— Нет! — отчаянно кричала я, тащась за веревкой, связывающей мои запястья. Но кто б меня слышал?..

Меня приволокли в клетку для осужденных и там заперли. О ужас, видеть вокруг себя эти скалящиеся, рычащие и смеющиеся рожи! Зоопарк, видимо, самое жуткое место на земле. Это я поняла, оказавшись внутри клетки, которая не позволяла этим демонам в человеческом обличье до меня добраться. Но я их видела, и их жестокое любопытство вселяло в меня страх.

— Мари Лино, — прокричала старуха, мать Грегори, подскочив на ноги в рядах зрителей и размахивая палкой, — ведьма и отравительница!

Ее жабье лицо тряслось от злобной радости, глаза сверкали из-под седых бровей.

— Нет! — в отчаянии вскричала я, вцепляясь в прутья клетки.

Но толпа думала иначе.

Ей было интересно, как я буду мучиться на допросе. Может, и на пытках пустят поприсутствовать? Это было б забавно.

Мельком я глянула на место судьи; оно все еще было свободно. Мой личный палач все еще не прибыл, а значит, у меня еще было время обратить жителей города на свою сторону.

— Разве вы не приходили ко мне, голодные? — вскричала я, обращаясь к тем, кого еще вчера жалела. — Разве вас я не привечала и не кормила? И разве кто-то из вас заболел или умер? Нет! Так отчего же вы платите черной неблагодарностью сейчас?!

Но меня не слышали. Отведав моего хлеба, они требовали зрелищ.

— Ведьма, ведьма! — ухала старуха радостно и мстительно, и толпа ей вторила.

Я в отчаянии стиснула руки у груди.

— За что, — воскликнула я, давясь слезами. — А что, если меня оправдают?! Куда вы пойдете утолить голод? Ты, Шин, и ты, Бойл? Кто вас приветит и накормит?!

Но те попрошайки, которых я кормила бесплатно, теперь все свидетельствовали против меня.

В ужасе я вглядывалась в знакомые лица, и понимала, что моя доброта была напрасна. Те, кого я так жалела, сегодня не жалели меня!

— Как же вы можете! — в отчаянии прошептала я, закрывая лицо руками и падая на лавку для осужденных. — За что же!

Тут раздался громкий стук деревянного молотка судьи, и я в ужасе забилась в самый угол клетки, закрыв голову руками.

— К порядку! ­— злобно рявкнул он, яростно грохнув молотком. — Тишина, я сказал! Обвинитель Грегори! Ваше слово!

…Как он так быстро оказался на своем месте?! Ведь миг назад его там не было!

Грегори сорвался с места, как подорванный.

— Ваша честь! — проорал он подобострастно, еще несясь к трибунке свидетеля со всех ног. — Она травит людей, эта Мари Лино!

— Чем. Она. Травит, — эти три слова упали, как три тяжких камня, и я даже вздрогнула от тяжести этого голоса, разнесшегося по залу суда.

Грегори меж тем добежал до трибуны и там перевел дух, довольный, что ему дали право голоса.

— Чертовыми клубнями, сэр, — почтительно проговорил он. В руках его появился узелок, Грегори бухнул его на трибунку, развязал, явив всем немытые картофельные клубни и подтолкну их вперед, чтоб инквизитор как следует их рассмотрел. — Она их копает, варит, и травит людей.

— Неправда! — вскинулась я.

Я подскочила, ухватилась за прутья клетки, потрясла их, и… осеклась.

На месте судьи-инквизитора сидел мой таинственный ночной гость, мой прекрасный незнакомец, черноволосый и прекрасный, как звездный сон!

Так вот как он перемещался так быстро в ту ночь! У инквизиторов есть особая магия, умение, что позволяет им быть немного большим, чем просто люди!

И он яростно смотрел на меня, на нарушительницу порядка!

«Ну все, — обреченно подумала я, отшатнувшись от решетки, — я пропала. Вот он, мой отказ. Ах, если б я уступила ему в ту ночь!.. У меня был бы шанс! А так…»

Я видела, что он узнал меня.

Он глянул мне в лицо, и меня словно холодом обдало. Словно смерть пошла мимо меня.

Его красивые глаза, его черные шелковые волосы, его спокойные губы. Черная одежда, красивая, изысканная и строгая. Черные тонкие кружева, оттеняющие благородную бледность его лица.

И неподдельный интерес в его взгляде.

Тот, кому я в близости отказала.

Тот, кто желал меня так пылко, что едва не отдал небу душу, и остался ни с чем.