Хозяйка Шварцвальда

Очень медленно, стараясь не дышать, девушка наклонилась. Она уже знала, что там увидит, под столом, но не хотела в это верить. На Ауэрхане не было обуви. Из его штанов торчали покрытые мехом ноги, завершавшиеся черными раздвоенными копытами. Урсула смотрела на них так долго, что у нее затекли спина и плечи. Все тело отвердело, стало неповоротливым, на глаза навернулись слезы. В висках бухало так, словно сердце у нее было не одно, а целая сотня, и они заменяли собой каждый орган: легкие, печень… Мысли рождались в голове и тут же исчезали, как набегающая на песок волна.

Урсула сжала кость в кулаке с такой силой, что ладонь ощутила каждое ребро.

Нельзя провести под столом всю жизнь.

Нельзя вечно бояться разрезать шелк.

Она выпрямилась и протянула кость Ауэрхану, стараясь не смотреть ему в глаза.

– Оставьте себе, Урсула.

Интерлюдия

Кристоф никогда не мог до конца понять, о чем думает Доктор. Он объяснял это себе очень просто: его жалкому умишке не дано проникнуть в столь великий разум. Но Фауст заново взялся за его учебу с неожиданным рвением. Хотя Кристофу меньше всего хотелось знакомиться с поэзией и историей и он был уверен, что умеет выражать свои мысли яснее ясного без всякой риторики, все же его успехи делали Доктора счастливым. А значит, решил Кристоф, он будет учиться, даже если от этого ослепнет или помутится рассудком.

Наконец Аристотель и Порфирий покорились ему. Тривиум был сломлен, и Кристоф принялся за квадривиум. Свободные науки, трепещите! С каждым новым достижением своего фамулуса Фауст все больше ликовал. Он радовался так, словно не безродному щенку удалось прочесть трактат Боэция по геометрии, а ему самому предложили возглавить университет Виттенберга.

– Зачем вы со мной возитесь? – спрашивал Кристоф. Его глаза уже привыкли к буквам, а слова перестали рассыпаться в труху, стоило на них взглянуть, но ум все еще оставался негибким, как черенок от лопаты. – За то время, что вы потратили на меня, могли бы обучить тысячи студиозусов. Глядишь, они бы и открыли что-нибудь путное.

Фауст взъерошил его волосы.

– Лучше хорошо выучить одного дурака, чем плохо – целую ораву.

– А если и плохо, и дурака?

Ни с кем Доктор не смеялся так громко, как с Кристофом. Видя это, даже Мефистофель пошел на попятный. Кристоф быстро понял, что демон не хочет повергать Доктора в уныние. Напротив, ему нравилось, когда Фауст был весел и легок на подъем, готовый в любое мгновение сорваться с места и мчаться куда глаза глядят.

Один раз у них с Вагнером даже выдался удивительно мирный разговор – один из немногих за все годы их знакомства. Мефистофель презирал Кристофа, но того это, скорее, веселило. Подумаешь, выскочка-черт, который цены себе не сложит. Тоже мне новость! Ты сначала обзаведись душой, а потом ходи с таким видом, как будто тебе под нос насрали! Так что, когда Мефистофель позвал Кристофа выпить с ним пива, Вагнер отнесся к предложению с недоверием.

– Да брось, – подмигнул ему демон, – время нам побрататься.

– Я лучше с кабаном о четырех яйцах побратаюсь…

Но от пива он не отказался. Они уже не первый день кружили по землям Вестфалии, думая, куда бы приткнуться. Февраль 1534 года выдался мерзким, как и любой февраль в этой стране. От дождя и мокрого снега было не спрятаться, одежда и обувь промокали мгновенно. Доктор подхватил простуду, и поэтому троица решила задержаться в трактире. Фауст заверял, что с ним ничего серьезного, но Кристоф все равно тревожился и таскал ему куриный бульон и подогретое вино. Сегодня в кашле Доктора появилась мокрота, горячка спала, и сам он пошел на поправку.

– Ему лучше, если тебе интересно. – Кристоф плюхнулся на стул напротив Мефистофеля, придвинул к себе кружку с пивом и сделал большой глоток. Пиво отдавало хлебными корочками.

Народу в трактире почти не было – постояльцы разбрелись по комнатам. Хозяин оставил на столе перед гостями немного еды и отправился спать. Мефистофеля он побаивался, а иначе бы просто объявил, что не обязан тут допоздна торчать только потому, что кому-то взбрело в голову пожрать на ночь глядя.

– Представь, интересно. Умереть он не умрет, наш Пакт еще не подошел к концу. Если только Доктор не решит повеситься на грязных простынях этой богадельни, у нас есть все шансы уехать отсюда в ближайшие дни.

Мефистофель щедрой рукой подлил Кристофу пиво. Тот поднес кружку ко рту и вспомнил их первую встречу, когда демон навел на него морок, заставив думать, что он пьет мочу. Зубы сжались.

– Чего это ты вдруг такой добренький? Если вздумаешь снова его расстраивать…

Мефистофель примирительно поднял ладони:

– Убереги Денница! Напротив, хочу отблагодарить тебя за то, что ты его развлекаешь. Кажется, наш Доктор снова воспрял духом. Давненько не видел его таким. Не припомню, чтобы другой хорошенький мальчик вызывал в нем столько душевной теплоты.

Кристоф стиснул кулаки. Уж не тебе, мерзость такая, насмехаться! Да захоти он хоть кротов трахать, ты все равно и ногтя на его пальце не будешь стоить со своими ужимками и усмешками!