Хозяйка собственного поместья

Я взялась за муку. Вымешивать тесто сразу до идеальной гладкости не стала — лучше дать ему отлежаться, тогда и домесить будет проще. Так что я отложила его в миску, накрыла полотенцем.

Конечно же, ни о каких мясорубках здесь и слыхом не слыхивали. Фарш, начинки для пирогов, капусту для засолки рубили в специальном деревянном корытце, сечкой. Чем я и занималась, когда в кухню заглянул Виктор.

— Я собираюсь показать Егору Дмитриевичу вашу избу и послушать, что он скажет насчет нужных материалов и сроков. Не хотите присоединиться?

— Да, конечно. — Я передала сечку Марье, которая как раз принесла посуду из гостиной.

Когда мы с Виктором подошли к избе, управляющий уже был там. Опустившись на колени, расчищал топором обгорелый участок пола у печи.

— Я думал, может, просто стесать гарь да рубанком пройтись, но слишком глубоко прогорело. С позволения сказать, Виктор Александрович, избу поднимать придется.

Вот не было печали!

— Только не говорите, что я попала на капремонт, — буркнула я.

Оба мужчины озадаченно на меня посмотрели. Мысленно ругнувшись, я захлопала ресницами и спросила:

— Объясните, пожалуйста. Стены ведь целы, зачем их трогать?

— Анастасия Павловна, вот поглядите. — Управляющий подвел меня к одной из стен, указал под лавку. Я не очень поняла, на что именно, но честно посмотрела. — По старинке сделано. В третий венец, значит, врубили переводины. Думаю, три, большая изба. Поверх них плахи положили.

— Плахи? — уточнила я, догадавшись, что «переводины» — это, скорее всего, балки.

— Бревна, вдоль разрубленные, — продолжал объяснять управляющий. — Концы плах врубили в бревна венца, и только после этого стали следующие венцы класть.

— Поняла, — медленно проговорила я.

Получается, пол вделан в стены намертво, и, чтобы его перестелить, нужно снять все, что над ним. Попадись мне этот «домовой», голыми руками бы башку открутила, ни кочерга, ни топор не понадобились бы.

— Я к чему это сказал. Виктор Александрович про доски начал. Можно, наверное, просто поверх старого пола лаги положить, сделать его «черным», а сверху дощатый, «чистый» настелить. Но подозреваю я, что Богдан назовет это глупостью, простите, Виктор Александрович.

— Богдан — плотник мой, — пояснил Виктор. — Золотые руки, но язык без костей.

Видимо, из тех работников, которые начальству в лицо правду-матку режут.

— И я, еще раз простите, с ним согласен отчасти. Доски поверх класть и долго, и дорого. Большая часть пола цела. Лучше запасти плахи, поднять избу да горелые заменить.

Я озадаченно уставилась на него, пытаясь понять, почему разобрать… то есть поднять избу и уложить половинки бревен может быть дешевле, чем просто постелить доски поверх старого пола. Потом сообразила. Это в нашем мире доски пилят машины. А здесь — все ручками, каждую досочку по очереди, пилой. Еще вопрос, сколько в отходы уходит. Опять же, перестилать пол нужно будет целиком, а плахи менять не все.

Но все же поднять всю избу? Магией, что ли?

Магия!

Похоже, с полами разбираться придется мне самой. Или достаточно будет просто руку приложить? К тому окну в девичьей, которое я переделывала после Дуни, чтобы обновилось, я в первый раз не прикасалась. Выходной накрылся не только тушенкой, но и избой. Нет, все же попадись мне тот гад…

— А как пол переложим, можно будет и окна стеклить, — продолжал управляющий.

Ох ты, еще ж стекла! Или их тоже магией попробовать? Как в прошлый раз? Но тогда мы точно завтра с утра в город не выедем.

— Как раз к тому времени стекла из Ильина-града и довезут. Я сегодня же батюшке письмо напишу.

— Возьми из моих средств тридцать пять отрубов, отправишь свое письмо и те, что я тебе передал.

Тридцать пять отрубов! Да у него обширная переписка.

— Спасибо, Виктор Александрович. Не извольте беспокоиться. Сегодня же отправлю, и ваши два в столицу, и в Большие Комары Алексею, и свое батюшке.

— Передай Дмитрию Федоровичу мои пожелания всего наилучшего, — сказал Виктор. — Такой головы, как у него, другой не сыскать. А Богдана уже завтра присылай, пусть посмотрит, и вместе решите. Напишешь мне в Комары, что и как делать соберетесь.

— Богдан, конечно, пусть приходит, — сказала я, когда управляющий попрощался и мы с Виктором двинулись к дому. — Наверное, надо еще и окна, и дверной проем заколотить пока, чтобы снег или дождь не испортили дом.

— За пару недель ничего не случится, тем более что крыша цела.

— Хорошо. Но все же я хочу до отъезда попробовать справиться с этим сама.

— Только не говорите, что вы собираетесь сами поднимать избу. — Виктор даже остановился.

— Нет, я еще в своем уме.

Хотя со стороны, наверное, не скажешь.

— Подождите, пожалуйста.

Я подошла к Михаилу и велела ему отправить кого-нибудь стесать обгорелые части с досок. Не знаю, почему мне пришло это в голову — может, когда посмотрела, как это делал управляющий. А может, вспомнилось накрепко вбитое еще на курсе общей хирургии: прежде чем зашивать рану, нужно удалить все нежизнеспособные ткани.

— Потом возьми поленья, расщепи на… — Как это назвать? Щепа? — Лучины. Только не тонкие, как для света, а на всю ширину полена. Как уж получится.