Хозяйка Сумрака

– Твои слова как бальзам на мою изодранную тварью душу. Я ведь думала, что мне больше и не услышать такого… В глазах всех я лишь жестокая и злобная гадина, от которой лучше держаться подальше… Но Творец, похоже, сжалился надо мной, раз позволил ощутить надежную поддержку и опереться на плечо соратника, – она помолчала немного, потом решительно тряхнула головой так, что серебристо-платиновые пряди взметнулись над плечами. – Ладно, хватит сантиментов. Иди Германа мне позови. И было бы хорошо, если бы ты ему сказал, что на данный момент по злобности любая фурия мне и в подметки не годится, и предупредил, чтобы старался мне не перечить.

– Я, конечно, скажу, но для чего это Вам?

– Герман – тёмный даймон, не забывай. Его можно контролировать лишь страхом и силой. Чем он будет больше меня бояться, тем меньше мне придется в реальности применять против него силу – раз, и тем более сильный выплеск энергетики страха, способный хоть немного, но удовлетворить мою тварь, я от него получу. Я же не просто так драконовские порядки ввожу, мне страх, который при мне испытывают, помогает тварь мою питать. Поэтому чем больше гадостей про меня всем окружающим будешь плести, тем лучше.

– Предлагаете мне всем врать?

– Считай, что это ложь во спасение и приказ.

– Понял, миледи. Я исполню, – Виктор взял её руку и нежно поцеловал, после чего, поклонившись, вышел.

Она откинулась на подушки. Интересно удастся ли ей и Германа заставить относится к ней с обожанием. Тёмные сущности более сложны и непредсказуемы. Однако попытка – не пытка. Решив, что попробовать стоит, она видоизменила руки под лапы твари и стала ждать.

Через некоторое время Герман вошёл в её апартаменты и замер на пороге:

– Звали, миледи?

Приподнявшись на локте, она поманила его когтистым пальцем:

– Иди сюда, ближе.

Герман нервно сглотнул, но, не посмев ослушаться, подошел к тахте и сел рядом:

– Что Вы хотите, миледи?

– Герман, я всё спросить хотела, – когтистая рука рванула ворот его рубашки и крепко сжала обнажившееся плечо. – Как ты ко мне относишься?

– Миледи, – скривившийся от боли Герман, постарался изобразить улыбку, – я покорен и почитаю Вашу власть.

– Насколько покорен?

– Я выполню всё, что только пожелаете, миледи.

– Абсолютно всё? – она, с силой рванув его за плечо, повалила на тахту и нависла над ним, пристально вглядываясь в глаза.

– Да, миледи, – хрипло выдохнул он, не отводя взгляда.

Алекто разжала когти и, отстранившись, отодвинулась в угол:

– И тебя не смутит, даже если я полностью изменю свой образ?

– Нет, миледи, – Герман приподнялся на локте и внимательно наблюдал за ней.

– Жаль, – она повела плечами и, вернув рукам нормальный облик, поднялась с тахты, повторив при этом: – Очень жаль.

– Почему, миледи?

– С твоим напарником было интереснее, он боится меня в этом образе… его прям трясет от страха и отвращения… это так возбуждает и подпитывает… а ты не реагируешь на такое, – обернувшись к нему, она раздраженно поморщилась.

– Вам доставляет удовольствие, когда перед Вами испытывают страх и отвращение? – в глазах Германа мелькнул огонек неподдельного интереса.

– Герман, ты так долго подле меня… неужели не заметил: мне несказанно нравится вызывать эти чувства… я питаюсь ими… они необходимы мне как воздух… Именно поэтому здесь такие жестокие порядки, и оба Магистра позволяют мне жертвы, потому что знают: без них я зверею… и готова стереть всё и всех в порошок лишь бы их ощутить…

– То есть Вы не тёмной энергетикой питаетесь?

– Нет, Герман, я питаюсь энергетикой страха… и мне без разницы, кто испытывает страх: тёмный или светлый. Кстати, именно поэтому тёмные меня называют светлой стервой, а светлые наоборот тёмной.

– Миледи, – Герман заворожено не сводил с неё глаз, – какой же я был идиот…

– Это ты о чём? – чуть приподняла она бровь.

– Ну это когда я задумал Вас уничтожить, думая что Вы порождение светлых для борьбы со сферой Тьмы…

– Это точно. Ты явно неправильно себе мой образ представлял. Я изгой и проклятье обеих сфер… и каждой из них могу нанести непоправимый урон. Зная это, Магистры договорились, взамен на моё обещание не рушить равновесие, удовлетворять мои насущные потребности. Именно поэтому я имею индульгенцию на жертвы с обеих сторон. Они знали: убить меня нельзя, а разгневавшись, я способна довести до состояния Хаоса любую из Сфер.

– То есть все охоты на маньяков это не попытка изменить мир и создать перевес в сторону светлых…

– А элементарное удовлетворение моих низменных потребностей, – со смехом докончила за него она.

– Вы необыкновенны, миледи…

– Я знаю… – она саркастически хмыкнула, – пожалуй, по сущности я ещё более тёмная, чем все тёмные вместе взятые, по большому счету мне ничего не стоит истребить и всех тёмных, и всех светлых… Я даже не представляю, как Творец терпит моё существование… Наверное, лишь потому, что не пытаюсь это сделать и добровольно себя ограничиваю.