Хозяйка Сумрака

– Владислав, Вам вряд ли имеет смысл в ближайшее время расспрашивать дочь. Она пережила сильный стресс. К тому же, если миледи не захотела разговаривать на эту тему, то её вообще лучше замять, – шагнул к отцу Виктор.

– Это точно… и к миледи с расспросами не лезьте, Вам дороже обойдется, – поддержал его Герман.

– Ребят, ну хоть вы-то можете сказать, где была моя дочь? – отец выпустил её плечо и обернулся к ним.

– Мы не знаем, её миледи нашла, – качнул головой Виктор. – Но Вы не волнуйтесь, если она сказала, что Ваша дочь в целости и сохранности, то значит, так оно и есть.

– А вдруг её снова захотят похитить? Виктор, если я не знаю что произошло, то, как я могу её уберечь в будущем?

– Да никак Вы её не убережете, – пожал плечами стоящий рядом Герман, – если миледи отказалась от Вашей дочери, защитить её – дело нереальное.

– Герман, Вы намекаете, что моей дочери действительно угрожает опасность?

– По-моему, Вам и без намеков должно быть ясно, что похитили её неспроста… И раз миледи заявила, что её не интересует дальнейшая судьба Лизы, то тем самым сняла с себя ответственность за её безопасность. Теперь, на мой взгляд, у Вас только один выход: держать Вашу дочь постоянно в этом доме и никуда не отпускать, хоть это и не гарантирует ничего, но в сложившихся обстоятельствах это самое безопасное для неё место…

– Вы шутите, Герман?

– Нет, не шучу, – отрицательно качнул головой тот. – То, что произошло, не шутки. Ваша дочь ввязалась в такое, что и сама не понимает… и здесь всё серьезно.

– Герман, а с чего Вы взяли, что всё обстоит именно так?

– С того, что миледи неспроста в таком раздражении вернулась… такой она бывает крайне редко и на это должны быть очень веские причины. Наиболее вероятная, что дочь Ваша, несмотря на запрет миледи, сунула куда-то свой любопытный нос, куда его совать не следовало, и миледи, разгневанная её поведением, отказала ей в своей защите.

– Да что Вы мне все морочите голову какими-то намеками и тайнами. Сказать, что ли ясно и четко нельзя что произошло? Елизавета, в конце концов, где ты была? – голос отца сорвался на крик.

Лиза молчала и, разглядывая плитку, который был вымощен двор, размышляла о том, что если сейчас все расскажет отцу, он вряд ли поверит ей и опять обвинит во всем только её, а может и сумасшедшей назовет. Мысли путались. И ещё ей было страшно, особенно страшно стало после уверенной фразы Германа, что если миледи отказалась от неё, то её ничто не убережет. Хотелось бежать к мачехе, извиняться за сказанные в запале слова и самой просить, чтобы она её наказала. На глаза навернулись слезы. Всхлипывая, она прижала руки к лицу.

– Елизавета, не расскажешь всё как есть, я сам тебе башку скручу! – дернув за плечо, отец развернул её к себе.

– Владислав, успокойтесь, – на плечо отца легла рука Виктора. – Так Вы всё только усугубите. Давайте, я поговорю с Лизой и постараюсь разобраться и помочь.

– Пробуй, – раздраженно бросил отец и, развернувшись, ушел в дом.

– Ты явно ищешь приключений на свою голову, – в усмешке скривил губы Герман. – Хочешь, чтобы миледи скрутила её тебе?

– Разберемся, – хмуро проронил Виктор и положил Лизе руку на плечо: – Пошли, поговорим.

Кивнув, Лиза покорно зашагала вслед за Виктором в его комнату.

Они прошли в гостевую комнату, которую теперь занимал Виктор. Войдя, он кивнул на кресло:

– Присаживайся.

Лиза села на кресло и нервно сжав руки перед собой, потупилась.

– Я не гарантирую, что смогу помочь, но обещаю постараться это сделать, если честно расскажешь, что произошло, – сев в кресло напротив, проговорил Виктор.

Лиза подняла на него взгляд. Красивый голубоглазый блондин смотрел на неё ласково и сочувственно. В его глазах, читалось искреннее желание помочь.

– Я… я… сначала я согласилась пойти с мужчиной, который пригласил меня сниматься в кино, а он оказался вовсе и не режиссер и привел меня к другому, который супруг мачехи… Ой, – Лиза испуганно прижала пальцы ко рту, – вернее матери…

– Это не важно, как ты её называешь, я понял о ком ты, – Виктор кивнул, – и что он?

– Он усадил меня в кресло, и мы долго ждали, а потом пришла она… ну а он ушел.

– Он что-то потребовал от неё?

– Нет. Сказал это жест доброй воли и демонстрация его любви к ней.

– Ух ты… – Виктор недоверчиво качнул головой, – интересно… А миледи как на это отреагировала?

– Сказала, что не верит ему и будет сама выяснять, зачем ему понадобилось устраивать это.

– А дальше?

– Дальше, когда он ушел, я не далась, что бы она наказала меня… и наговорила дерзостей… а она сказала «Что ж, не хочешь, чтобы душу твою хранила, не буду… Сама со всеми своими проблемами разбираться будешь», – Лиза уткнула лицо в руки и, не сдерживаясь, заплакала.