Хозяйка Сумрака

Сердце в Лизиной груди колотилось так, что ей казалось, вот-вот и оно выпрыгнет. Взгляд Германа завораживал и отнимал способность мыслить логически. Мысли путались и разбегались.

– Мне… мне… я не про то… она… она будет недовольна, – ухватилась Лиза за спасительный довод, чувствуя, что если сейчас Герман начнет на чем-то настаивать, она не сможет отказать ему ни в чём.

– Она запретила?

– Нет, – солгать под взглядом Германа Лиза не смогла, – но вряд ли она одобрит такое моё поведение…

– Ты не побоялась её недовольства, когда напрямую отказывала ей, а сейчас боишься её неодобрения? Ты явно лукавишь, моя девочка, – Герман рывком притянул её к себе и вновь впился в губы долгим поцелуем.

Земля под ногами Лизы зашаталась и стала уплывать. Кровь шумела в ушах, а сердце трепыхалось раненой птицей. С одной стороны ей было страшно осознавать, что её ласкает тёмный даймон, а с другой все её тело переполняли столь сильные и приятные ощущения, что страх отступал.

– Почему она на тебя запала? – тихо спросил он, чуть отстранившись, и, не дожидаясь ответа, осторожно запрокинул ей голову и стал нежно целовать в шею рядом с оберегом.

По спине у Лизы побежали мурашки, и она безвольно обмякла в его руках, едва слышно выдохнув:

– Я могу ей противиться…

– А мне? – объятия Германа стали ещё крепче, а поцелуи нежнее.

Дыхание у Лизы стало сбиваться, но желания вырваться она не испытывала: – Может, и могу… но… но не хочу… – прерывающимся шепотом хрипло проговорила она. В этот момент ей хотелось, чтобы Герман не разжимал свои объятия вечно.

– А что хочешь?

Его рука осторожно скользнула ей под кофточку, заставляя застонать и всей выгнуться от прилива возбуждения.

– Не… не знаю…

– Не знаешь? – в его голосе послышалась явная ирония, и он, разжав руки, чуть отстранился. – Действительно не знаешь?

– Знаю… знаю, – Лиза сама крепко вцепилась в него руками. – Хочу, чтобы ты и дальше целовал меня.

– Только целовал? – он резким движением сдернул кофточку с её плеч и приник губами к груди, а потом, прервавшись на мгновение, жарко выдохнул: – А больше ничего не хочешь?

«Хочу», – хотела выдохнуть в ответ Лиза вся затрепетавшая от столь горячих ласк, но вовремя прикусила язык и, собравшись с силой, резко оттолкнула его от себя:

– Мне нет и пятнадцати…

– Думаешь, для меня это что-то значит? – он, разжав объятия, с усмешкой наблюдал как она, отстранившись от него, бессильно осела на землю.

– Я боюсь… – честно призналась Лиза, на глаза которой моментально навернулись слезы.

– Меня или миледи? – он наклонился к ней и вновь ласково обнял.

– Всего… даже себя и своих желаний… – всхлипнув, тихо проговорила она.

– Бедная, моя девочка… бояться собственных желаний действительно страшно.

Усмехнувшись, он нежно потрепал её по волосам, и Лиза не выдержала. Обуревавшие её эмоции требовали выхода, и она уткнулась ему в плечо и, больше не сдерживаясь, расплакалась.

– Ладно, не реви, – он осторожно поправил на ней кофту и, застегнув пуговицы, на удивление Лизы выдержавшие его рывок, подхватил на руки. – Ты мне действительно нравишься. Я не играл, хотя мог. Так что не бойся. Не обижу.

– Правда?

– Правда, правда… Тебе имеет смысл бояться лишь миледи. Кстати, как Авениру удалось снять с тебя блок? Ты пыталась покончить с собой?

Лиза кивнула.

– Из-за чего?

– Назло отцу и ей…

– И она остановить не смогла?

– Нет, хотя пыталась.

– Зря ты на такое решилась, Лиз… – в голосе Германа послышалось явное сожаление. – Ты даже не представляешь с кем вступила в противостояние… а теперь тем более зря к ней на поклон идешь… Она превратит твою жизнь в беспрерывную пытку. Давай, пока не поздно, я выведу тебя отсюда…

– Мой отец при смерти… Как я могу?

– Ты все равно его больше не увидишь в любом случае.

– Зато я буду знать, что он жив.

– Ты поверишь ей на слово?

– Я заставлю представить доказательства.

– Хочешь, я тебе какие угодно доказательства представлю? Однако, уверяю тебя, это не будет означать ровным счетом ничего. К тому же, с чего ты взяла, что исключительно она может помочь твоему отцу?

– Да идиоткой надо быть, чтобы не понять, что все неприятности, что посыпались на меня, после того, как я ей отказала, происходили не сами по себе… Я проиграла, Герман… Проиграла и сдаюсь. Я устала бояться не только за себя, но и за близких… Пусть делает, что хочет со мной, лишь бы их больше не трогала…

– Глупышка… наивная глупышка. Давно я не встречал таких, – в его глазах сверкнуло сожаление. Он помолчал немного, а потом с грустью в голосе продолжил: – Девочка моя, она способна довести тебя до такого состояния, что ты сама, что угодно сотворишь со своими близкими, лишь бы она осталась довольна… Странно, что Виктор тебя не отговорил от столь глупой затеи самой идти к ней… Хотя, скорее всего, он ещё не позабыл, чего ему стоило подобное своеволие.

– Какое своеволие?

– Он тоже попытался вывести отсюда невольницу.

– И что было?

– Миледи всех вернула и устроила ему крутую разборку.

– А ты не боишься повторения, но уже с тобой?