Хозяйка Высокого замка

– Для вас. А вот для слуг это немыслимо! – возмутилась Мира, которая тоже не одобряла приказа Кроули. – Сегодня слуги надеялись, что вы спуститесь завтракать, но вас не было. Пришел только он, и вот тут-то наш Шаввир сказал, что готовить не будет. Представляете?!

Аннабель вздрогнула, услышав слова Миры. Повар отказался готовить для лорда Кроули. Кошмарные вести!

– Он уже изъявил желание уйти, как и вся кухня. Но это еще цветочки. После служанки разбежались по всему замку и прячутся от лорда, стоит тому появиться в какой-нибудь башне. Работа во всем замке застопорилась. И еще из-за дракона люди заговорили, что хотят покинуть свои дома и переселиться с острова вниз. И только Ганс пытается всех успокоить, но уверена, если так и продолжится, то на ужин у нас будут вилы и факелы.

Кровь отлила от лица Аннабель. Она дослушала Миру, а после медленно поднялась и поправила скромное дневное платье. Убедилась, что все пуговки застегнуты, а из пучка не выбились непокорные прядки, кивнула Мире, которая уже стояла подле хозяйки, ожидая вердикта.

– Мы идем к лорду Кроули. Немедленно.

– Но как же запрет? – шепнула Мира, хотя Аннабель могла поклясться, что видела во взгляде помощницы искорки плутовства. Мире было начхать на запреты, а Аннабель лишь хотела доказать Маркусу, что, несмотря на поступок, который не сулил им обоим ничего хорошего, она все же может быть достойной хозяйкой.

– Сегодня я не желаю ужинать факелами и вилами.

Мира расхохоталась, принимая ответ Анны. Открыв перед ней дверь, она дождалась, когда Аннабель покинет комнату, и последовала за ней, гордо задрав голову. Хотела бы Анна иметь столько смелости, сколько было у ее помощницы. Она не могла позволить разрушить замок, хотя чувствовала, как ее пробирает дрожь, которая усиливалась с каждым шагом, приближающим Анну к кабинету, где сейчас находился Маркус.

***

День у нового лорда Высокого замка не задался с самого пробуждения. Всю ночь он пытался уснуть, но безуспешно. То в голову лезли непрошеные мысли, то кровать показалась Маркусу не очень удобной, хотя доводилось ему спать и на соломенных мешках, и на каменных полах, когда шла война, но как бы он не пытался устроиться, ничего не выходило. Утром все, однако, стало только хуже. Сначала ему отказали в завтраке. Повар явился в столовую и, ударив кулаком по столу, заявил, что без леди Анны в этом замке никто не будет есть. Преувеличивал, конечно же, потому что слуги явно были уже сыты, но всё, что получил на завтрак после устроенного поваром спектакля, так это холодные объедки с прошлого ужина, который, кстати, Маркус тоже не ел.

Он не проронил ни слова, пока слуга сокрушался, требуя отменить наказание для леди Анны, и покинул столовую в прескверном настроении. Но стоило ему появиться в коридорах замка, так слуги сразу разбегались кто куда, шептались за его спиной и бросали недовольные взгляды, но чаще напуганные. А какая-то девица, совсем запуганная, так и вовсе шлепнулась в обморок. Но и это Маркус стерпел, отправившись поработать в кабинет. Здесь его дожидался раскрасневшийся Ганс, который уверял, что скоро переговорит с прислугой, и все успокоятся, но Маркус не верил.

Смутьянка Аннабель умудрилась завоевать доверие и любовь всего замка, тогда как Маркуса здесь все возненавидели. И его подозрения увеличились, когда ему донесли, что люди хотят покинуть территорию замка, потому что на парящем острове появился дракон.

Его дракон!

Пытаясь не превратить Высокий замок в пепел, Маркус принялся за работу, дав себе обещание начать наказывать прислугу ближе к ужину, когда он совсем проголодается, а пока занялся тем, что разбирался в документах дяди. Их оказалось так много, что Маркус не знал, когда закончит с делами. И в это время, когда он был погружен в работу, кто-то постучал в дверь.

– Да! – крикнул он, пыхтя от негодования. Дядя слишком любил пустую болтовню, и даже в делах было столько ненужной информации, что голова у Маркуса разболелась от усталости.

Дверь бесшумно открылась. Маркус ожидал увидеть на пороге извиняющегося Ганса, который пришел доложить, что замок покинула вся прислуга, а его дракона отравили, но стоило ему оторвать взгляд от бумаг, как он увидел саму виновницу его скверного настроения. Аннабель вошла в кабинет, с хищным прищуром окинув поверхности, заваленные бумагами. Ее ноздри затрепетали, глаза сузились.

– Добрый день.

Он промолчал. Ни слов, ни звуков. Лишь бурлящая в нем злость, готовая сорваться с кончиков пальцев пламенными всполохами. И, пожалуй, Маркус так бы и поступил, если бы не то заклятие, произнесенное Аннабель в часовне днем ранее. Она словно готовилась к тому, что здесь могло произойти, и уберегла свою шею от виселицы. Хотя Маркус покончил бы с Анной лично. Она слишком сильно его злила.

– Мне потребовалось одиннадцать дней, чтобы навести в этом кабинете порядок после скоропостижной гибели моего мужа, – заявила она, входя в комнату.