–Мальчики повздорили на этой почве. По правде говоря, Томаса расстроили переданные Эшером ваши слова, что их отец готов продать кого угодно.
Лорд Кеннет прервал меня.
–Я вижу, к чему вы ведете разговор,
– сказал он, и тон его был много более холодным, чем я когда-либо слышала от него, – но позвольте мне самому решать, что и кому я буду говорить о людях.Следующее, что сделала и сказала я, полностью показало, насколько глупа я бываю. И, вместе с тем, я не могла не ответить. Пусть даже это и стоило бы мне места.
– Безусловно, сэр, вы имеете полное право думать и говорить о людях, как считаете нужным. Но не перед детьми. Для них этот человек
– всё равно их отец. Каким бы никчемным вы его не считали. И подрывая авторитет родителя, вы так же подрываете и свой авторитет в их глазах.Артур Кеннет побледнел, и в глубине его глаз вспыхнул нехороший огонек. Тот, которого я ранее никогда не видела. Затем рука его до боли сжала мой локоть. Мы остановились.
– Любезная мисс Баррет, позвольте напомнить вам, что ваше место в этом доме
– место гувернантки. Никак не советчика в моих личных делах.– Безусловно, я помню это,
– ответила я, выдергивая у лорда Кеннета свою руку, – именно поэтому я и беспокоюсь о мальчиках, прошу вас, не портить им те детские воспоминания об отце, что еще хранятся в их памяти.