Хозяйка замка Ёдо

На следующий день Тятя отправилась осматривать театр военных действий. Дождь закончился. Она вышла из паланкина на дороге, бежавшей вдоль берега реки — ей говорили, что Хаякава славится своей красотой, особенно в сезон дождей, когда обмелевшее русло набухает волнами и пенится водоворотами.

Дорога была запружена самураями и предприимчивыми купцами, которые развернули на обочинах торговлю всяческой снедью и сакэ, а кое-кто даже догадался соорудить навесы, устроив импровизированные трактиры. Войной тут и не пахло, наоборот — создавалось ощущение, будто прогуливаешься в праздной толпе в разгар какого-то торжества.

Зато ближе к устью Хаякавы обстановка изменилась — там расположился авангард армии Хидэёси. Отборные полки Нивы, Хори, Нагатаникавы, Икэды и других военачальников стояли на этом берегу реки, а на противоположном разбило лагерь вражеское войско под предводительством Удзитэро Ходзё и Кэнъидэ Мацуды. Полоскались на ветру стяги и заплечные флажки, совсем крошечные и безобидные на таком расстоянии, радовали глаз своей яркой пестротой.

У самого устья Хаякавы находилась ставка Нагахидэ Нивы, а за ней начиналось море, туда и направила Тятя свои стопы. На побережье снова закипела и забурлила деятельность. В бухте теснилась сотня кораблей, нагруженных рисом; купцы, собравшиеся со всех концов Японии, строили торговые лавки; неподалёку успели вырасти «весёлые кварталы», гейши зазывали посетителей из-под навесов домиков, которые стояли так близко друг к другу, что почти соприкасались кровлями. И не только здесь, к западу от осаждённой цитадели Одавара, царила праздничная шумная атмосфера — всё вокруг пришло в оживление. Войско Хидэёси хорошо подготовилось к долгой осаде, взяло Одавару в тройное оцепление, и на каждой линии осады самураям некогда было скучать.

А тем временем Нагамаса Асано и Сигэкорэ Кимура в южных землях Канто одну за другой атаковали крепости князей, принадлежавших к лагерю Ходзё. Кроме того, тридцатитысячная армия, возглавляемая Кагэкацу Уэсуги, Тосииэ Маэдой и другими опытными полководцами, уже взяла замок Мацуда, вошла в провинцию Мусаси, успешно провела там осаду нескольких крепостей и теперь штурмовала Хатигату.

Вот такая ситуация сложилась к приезду дамы Ёдо. Хидэёси, обложив войсками Одавару, терпеливо ждал, когда все укреплённые пункты союзников Ходзё будут уничтожены и последняя твердыня врага лишится последней надежды на помощь.

Дни Тяти были полны событиями. От зари и до зари, за исключением тех часов, когда Хидэёси присутствовал на военных советах, она была подле него, присутствовала на всех чайных церемониях в ставке, будь то официальные или частные мероприятия, и на пирах, которые главнокомандующий устраивал в честь знатных воинов, привозивших фронтовые сводки из соседних провинций. Столь привилегированное положение позволило Тяте познать новые грани характера Хидэёси.

На двадцать пятый день пятой луны, вскоре после приезда дамы Ёдо, от неведомого недуга внезапно скончался Хидэмаса Хори, командующий подразделением осадного войска, которое заняло позиции к югу от устья Хаякавы. Тридцативосьмилетний военачальник был одним из доверенных соратников Хидэёси, и тот долго не мог прийти в себя от горя.

Весть о смерти друга Хидэёси получил на пиру, переменился в лице и, вскочив, стремительно покинул зал. Тятя последовала за ним на энгаву. Он стоял у перил лицом к саду, его плечи сотрясались от рыданий. Тятя, невольная свидетельница печали самого могущественного человека в Японии, замерла у него за спиной, не решаясь вымолвить ни слова.

Через некоторое время Хидэёси вернулся к товарищам по оружию и сурово заявил:

— Хидэмаса был воином, каких мало. Он не знал поражений. Сегодня я потерял не просто верного вассала — бесценное сокровище, завещанное мне его превосходительством Нобунагой.

Искренность этих слов, которые при подобных обстоятельствах могли бы показаться пустой формальностью, растрогала сердца всех, кто их слышал, а Тяте в тот миг открылась одна из многих тайн души Хидэёси.

На седьмой день шестой луны Тяте неожиданно доложили о визите Тосииэ Маэды. Он участвовал в осаде замка Хатигата, но покинул место событий и явился в Одавару по приглашению Хидэёси. Поговаривали, что князь Тосииэ вполне заслуживает участи Масамунэ Датэ, который недавно был взят под арест в гостевых покоях Соундзи сразу после прибытия в ставку главнокомандующего. За Датэ и Маэдой укрепилась слава лукавых приспособленцев, способных в любой момент вступить в сговор с врагом.

Тятя приняла князя Тосииэ в своих покоях.

— Госпожа Ёдо! Как я счастлив снова вас видеть!

Тосииэ, совершенно поседевший со дня их последней встречи, почтительно поприветствовал свою бывшую подопечную, опустившись на татами у входа и низко поклонившись. Тятя тоже сказала любезные слова старому воину, в чьей крепости Футю она провела несколько месяцев восемь лет назад. Но в глубине души княжна не питала ни малейшей симпатии к этому человеку, облечённому, несмотря ни на что, доверием самого Хидэёси.