Хозяйка замка Уайтбор

Тем временем люди, придавленные жуткой историей Хам фри, снова потихоньку оживали. Вокруг нас возобновились прежние разговоры. Уильям Грин, уходя, провел ручищей по моим волосам, будто ковшом погладил:

— Ты, дочка, не унывай. Лорд Робин вернется. Зря судейские в него вцепились — подавятся. Ступай себе домой и ни о чем не волнуйся.

Мы с Джоэлом посидели еще немного. Нас перестали стесняться, но в чужие беседы я по-прежнему не встревала. Первое правило «ищеек» гласило: «Чем больше говоришь, тем меньше слышишь». Заказав еще кружку сидра, я слушала, как вокруг обсуждали цены на скот, «четверговую» ярмарку в Триверсе… Какой-то рыбак, явившийся сюда аж из Сент-Айвиса, жаловался на жизнь:

— У нас в деревне ангина. Веселого мало.

Он закашлялся, поперхнувшись джином, и его приятели опасливо отодвинулись. Зря беспокоятся, думаю. Содержимое его кружки выглядело и пахло так, будто могло полыхнуть от случайной искры. Такое зелье убьет всю заразу на милю вокруг!

— Спасибо доктору Медоузу, дай ему Бог здоровья. Я-то в Кавертхоле был, тут судейские всех шерстили, только вечером вырвался. Возвращаюсь — жена без памяти, дочь в горячке. Ну, доктор приехал, посмотрел, порошки какие-то назначил. Полночи с ними сидел. Иначе бы швах…

Его утешали. Кто-то затянул песню. Переглянувшись, мы с Джоэлом решили, что пора и честь знать. Скрипучая тяжеленная дверь выплюнула нас наружу. Холодный воздух после тесной, прокопченной комнаты заставил поежиться, остудил разгоряченные щеки. На деревню упала ночь. Было темно, как в погребе — не видать ни луны, ни звезд. Ветер шумел в кронах деревьев, какие-то звуки царапали воздух. Я чуть не подпрыгнула, когда куст, растущий у дороги, вдруг зашевелился и кинулся к нам навстречу. Это оказался Белс, преданно ожидавший хозяина. Вот дурная собака, инфаркт из-за него схвачу!

Идти приходилось медленно, так как ночная тропа будто нарочно совала нам под ноги камни и рытвины. Я размышляла об Эйноне, о коварстве фейри, и мне было жарко от собственных мыслей. Дьявольщина! Стоит какому-то сиду вмешаться в расследование — и сразу начинается полная чехарда! В прошлый раз было то же самое. Я выругалась вполголоса. Джоэл шел молча, иногда пытаясь утишить своего пса, который бурно радовался ночной прогулке.

Наконец, впереди показались освещенные окна Уайтбора. К моему удивлению, в гостиной горел свет. Обычно миссис Дэвис не разжигала там камин по вечерам, так как после ужина мы сразу расходились по своим спальням. Переступив порог, я мгновенно почувствовала изменившееся настроение замка. После отъезда хозяина Уайтбор напоминал болото, затянутое серой ряской, а теперь ее словно разметало горячей тревогой и оживлением. У меня заколотилось сердце. Неужели лорд Робин вернулся? Как я была бы рада!

В желтом проеме дверей показался высокий стройный силуэт. Слишком высокий и стройный, чтобы принадлежать моему дяде. Узнав Кеннета, я онемела от удивления. Что он здесь делает? Вид у него был озабоченный:

— Я только что приехал из Босвена, — сказал он, поздоровавшись. — Привез с собой мистера Уэсли. Энни… боюсь, он очень болен.

Это известие заставило меня разом забыть и об Эйноне, и о свидетелях, и вообще об убийстве. Спотыкаясь, я бросилась вверх по лестнице. От волнения в глазах все плыло. Что значит «очень болен»? Он вообще жив?! Лорд Робин согласился бы принять помощь от Кеннета Фонтероя, только стоя одной ногой в могиле. Или двумя.

Хотя я прожила в Уайтборе больше двух месяцев, мне еще не приходилось бывать в дядиных комнатах. Пламя камина освещало тяжелую мебель из резной сосны, на светлой стене в алькове черным штрихом выделялось узкое створчатое окно. На стеклянном столике рядом с кроватью стоял кувшин и лежали влажные полотенца. Миссис Дэвис и Элспет при моем появлении расступились, будто серые призраки.

В изможденном человеке, лежащем на кровати с закрытыми глазами, трудно было узнать прежнего мистера Уэсли — резкого, исполненного нервной энергии, с утонченно-язвительными манерами. В уголке за кроватью приткнулась ненужная трость. Почему-то ее вид меня особенно расстроил. Кто-то, подойдя сзади, погладил меня по плечу.

— Не волнуйтесь так, мисс, — прожурчал за спиной успокаивающий голос экономки. — Кажется, ему уже легче. Ему давно следовало вернуться. Как только мы с мистером Фонтероем перенесли его в замок, лорд Робин задышал ровнее и даже на одну минуту пришел в себя.

На секунду меня ослепила вспышка гнева от ее лицемерного сочувствия. Какие бы чувства ни испытывала миссис Дэвис к моему дяде, она тоже была одной из подданных Мейвел, одной из тех, кто причинял ему боль! И сейчас их с Элспет суетливая заботливость выглядела просто оскорбительно. Мне вдруг захотелось вытолкать обеих в шею, даже если сами они не виноваты в случившемся.

— Пошлите за доктором Медоузом, — выдавила я, проглотив ком в горле. — Я провожу лорда Кеннета и вернусь.