Хозяин

Бывшего своего командира молодой сыщик, казалось бы, должен был подозревать более всех прочих. Откуда, спрашивается, у того денежки на обслуживание машин, на покупку кирпичей? Наследство с неба не свалилось, и квартиру вроде не продавал. Но ведь, с другой стороны, прапорщик Ковалев тоже пострадал, причем, сильно — был несправедливо изгнан из рядов, лишился места на высших милицейских курсах, потерял шанс стать лейтенантом. А то, что смог быстро подняться в бизнесе, объяснялось бескорыстной помощью его школьного другана, — о чем знали все, и что, на первый взгляд, не вызывало никаких сомнений… Впрочем, главным было другое. Ну не мог наш пацан поверить, что его командир, душой болевший за родное УВО, способен на такую подлянку. Даже представить себе не мог подобных дефектов в устройстве мира…

Лишь через десять месяцев ситуация сдвинулась с точки.

Один из охранников купил машину (подержанную иномарку). Мужик положительный и образованный, сочинявший на дежурствах стихи, которые по субботам печатал «Клопинский вестник». Пьющий — как и положено интеллигенту, потерявшему жизненные ориентиры. Очень дисциплинированный, дежуривший не сутки через трое, а сутки через сутки — ради денег, естественно. Его обычный пост был при заводских гаражах, однако он никогда не отказывался подменить кого-нибудь… Обмывали покупку в своем кругу, проникнуть в который не составило труда. И вот, когда все изрядно набрались, а разговор привычно застрял на продажности нынешних ментов, наш герой упомянул о том, что ментовская крыша повесила на него пятнадцать тысяч долларов («За ту кражу, помните, мужики?»). Хозяин квартиры полыхнул благородным негодованием: «Пятнаха? Да там кирпичей всего на десятку вывезли! Совсем оборзели, красноперые!»

Проговорился. По пьяни проговорился — и сам не заметил.

Столько месяцев выжидал, паскуда, пока волны улягутся, — и только затем засветил свои поганые деньги…

Ураган, раскрутившийся в душе самодеятельного сыщика, ни в какую шкалу не вмещался. Молодой человек был готов на всё. Давно был готов. Надпись, которую год назад вор процарапал — не на кирпичной стене домика, а на живом сердце сторожа! — до сих пор кровоточила. «Я тебе покажу, что это такое — „здесь“, „здорово“, „здохнуть“; мы еще посмотрим, кто из нас ВОХР», — бушевало в его мозгу, ломая перегородки и шлюзы. Тюремный гной затопил разум…

В один миг сыщик превратился в палача.

Следующим же вечером он заявился к этому, с позволенья сказать, поэту на пост — с бутылкой вместо пропуска. Охранник без вопросов впустил приятеля (культура! воспитание!). Гаражи стояли на отшибе — вокруг был пустырь плюс мертвая дорога. Никто не видел гостя. Никто не слышал воплей, долгое время оживлявших окрестности. Первым делом наш герой перерезал провода, отсекая «тревожную кнопку»; разбил телефон, соединявший пост с начальником караула… впрочем, нет, сначала он послал интеллигента в нокаут, не пожалев бутылку, и, пока тот возвращался в реальность, принес со двора обрывки проводов, которыми скрутил руки и ноги пленника…

Вообще, хронология событий не вполне запомнилась молодому человеку. Как и подробности этой сцены. Совершенно точно известно, что он включил «трамвайку» (мощную электрическую печь, обогревавшую домик в зимние морозы) и затем прижимал лицо подозреваемого к раскаленному стальному кожуху… прижигал голые подошвы его ног… а также, помнится, активно пользовался резиновой дубинкой, входившей в комплект оборудования поста (согласно описи)…

Подозреваемый все рассказал. Все, что знал. Сдал прапора Ковалева в первые же минуты разговора — еще до того, как печка разогрелась. Однако гость не мог остановиться; нет, уже никак не мог.

«Я все из-за вас потерял!!! — кричал он, перекрывая своим голосом вопли жертвы. — Вы даже не представляете, пидоры грязные, КОГО я из-за вас потерял!»

Безумие…

Примерно через час после начала встречи он утопил поэта — в ведре под умывальником. Этот факт остался в памяти совсем уж в отрывочном виде. То ли наш герой пытался снять пленнику болевой шок от ожогов, и немного не рассчитал, то ли вправду хотел убить мерзавца. Так или иначе, но охранник при гаражах стал его Первым. Тем, кто открыл его личное кладбище (как любят выражаться сочинители боевиков).

Пацан стал мужчиной.

Мироздание дало трещину.

И все это случилось в июне. Через год после того, как Ковалев вернулся из Пятигорска, через две недели после того, как Хозяин Ковалева стал министром внутренних дел, через неделю после того, как сам Ковалев покинул Клопино… Что за месяц такой?!

Короче, бывший курсант опоздал.

И тогда он сбежал на Кавказ — то ли смерти искать, то ли душу отвести. Есть на Земле такие места, где у тебя не спросят справку о здоровье, если тебе приспичило пострелять.

Как ни странно — выжил и вернулся. Вернулся с репутацией, успев закопать на виртуальном личном кладбище и Второго, и Третьего, и Десятого…