Хозяин

Вместо этого он сжал зубы и с усилием от нее отодвинулся. И, не зная, чем заполнить неловкую паузу, вдруг погладил шипастый загривок хмеры. А что? Если ему не дано коснуться Белки, пусть хоть одна из пары станет немного спокойнее. А там, глядишь, и вторая расслабится.

Почувствовав на загривке его ладонь, Траш так изумилась, что в первый момент даже позабыла, что может легко отхватить наглую руку, осмелившуюся ее погладить, как какую-то кошку. Она засопела, широко раздула ноздри, набрала в грудь побольше воздуха для достойного рыка… но неожиданно передумала: у него оказались приятные руки, мягкие и вкусно пахнущие, а кожа совсем не грубая, как у Сар’ры.

Траш задумалась, словно оценивая и сравнивая, а спустя пару секунд и вовсе помялась, потопталась, после чего смирно опустилась на землю, подставляя порванное ухо, чтобы ушастому было удобнее.

Таррэн удивился такой благосклонности, но виду не подал. Только смелее поскреб жесткие чешуйки и не смог сдержать улыбки, когда раздалось блаженное урчание, а мощные когти на лапах хмеры вдруг с невероятной скоростью принялись взрывать податливую землю, вонзаясь так глубоко, как только могли.

– Слышь, ушастый? – снова подала голос Белка. – А что будет, если ты все-таки вернешься домой? Весь такой из себя красивый, прямо герой на белом коне… наверное, сам владыка примчится из тронного зала, расшаркается? Может, в щечку поцелует за то, что их шкуры все еще целы и останутся такими на ближайшую тысячу лет… что ты будешь делать тогда?

Таррэн пожал плечами.

– Ничего.

– Да ну? Это ж скукотища какая! А вдруг тебе трон предложат? Гляди, какая возможность выпендриться! Они ж наверняка ни одному твоему слову больше не возразят: все-таки кровь Изиара… спас мир, закрыв всех своей широкой спиной. А тут ты – весь из себя благородный и во всех смыслах замечательный! Да еще родня нынешнему владыке! Глядишь и изберут новым повелителем?

– Не изберут, – сухо обронил Таррэн.

– Что, не желаешь богатства и славы? – насмешливо хмыкнула Белка, покосившись на довольно жмурящуюся хмеру. – Это ж такой шанс! Золотом осыплют, песню в твою честь сочинят, прославят на века, накормят от пуза… Да все девки твои будут!

«Мне не нужны все, – молча ответил эльф. – И весь мир не нужен. Уж тем более – трон, на который мне и двести лет назад было наплевать. Я хочу только одного – прощения. Но именно его у меня никогда не будет».

– Чего молчишь? – прищурилась Гончая. – Уже награду подходящую выбираешь? Или мечтаешь, как тебя красотки расцелуют? Знаю-знаю про вашу извечную слабость к противоположному полу! Ничего, потерпи немного. Зато как вернешься к себе в лес, будет настоящее раздолье!

Таррэн устало посмотрел на ядовито шипящую Гончую.

– Паршиво выглядишь! – тут же обрадовалась она.

«А ты всегда выглядишь прекрасно».

– Круги под глазами откуда?

«Думаешь, так просто следить за целым лесом? – снова подумал эльф, впадая в знакомое оцепенение от ее прямого взгляда, в котором горело неприкрытое злорадство. – Интересно, что бы ты сказала, если бы знала, из-за чего я отрекся от рода? Если бы знала, что именно пытался сделать мой брат с такими же, как ты, девчонками? Что бы ты сделала, если бы узнала, что он убил их своими руками? Возненавидела бы меня еще больше? Не сдержалась бы и пришибла прямо здесь? Ведь у нас с ним одна кровь и одно проклятие – «Огонь жизни», от которого я уже долгие века не могу избавиться. Но именно оно по какой-то прихоти судьбы привело меня сюда, к тебе…»

Он непроизвольно сглотнул и машинально качнулся навстречу.

– Шел бы ты спать! – вдруг процедила Белка, резко отводя потемневший взгляд, в котором снова заметались недобрые искры. Словно ведром холодной воды окатила, заставив опомниться. – Мы посторожим, нам все равно нельзя спать. А тебе завтра много работать.

– Я не устал.

– Врешь.

– Вру, – покорно согласился Таррэн и с невеселой усмешкой вытянул ноги. – Когда с вами поживешь пару веков, чему хочешь научишься. Даже врать, как распоследний бродяга.

– А может, ты просто поумнел? Стал старше?

– Куда уж старше!

– Ну, Дядько говорит, что возраст для дурости не помеха. Кто-то глуп, кто-то жесток, кто-то слишком мягок… можно в двадцать лет найти смысл жизни, а можно и в тысячу не понимать очевидного. Вот ты, например, нашел свой смысл?

Таррэн взглянул на ее точеный профиль, красивый обвод губ, маленькие ушки под густой каштановой шевелюрой и странно улыбнулся.

– Думаю, да.

– Значит, тебе повезло, – вздохнула Белка. – Жаль, что не могу сказать о себе того же.

– У тебя все еще впереди.

– Ты так уверен в этом, эльф? – вдруг ледяным тоном осведомилась Гончая и зло прищурилась, изучая его словно в прицел арбалета. Насторожилась, как хмера перед броском. Снова стала холодной и чужой. Причем перемена эта была столь внезапной, что Таррэн на какое-то время даже растерялся. А она все смотрела – долго, цепко, внимательно, будто выискивала в нем подвох, какую-то гнильцу, которой не заметила раньше.