Хозяин берега

г Кто-то из имевших доступ в помещение выполнял задание браконьерско-административной мафии... "Но кто? - Мне ничего не было известно о ключах, которые могли остаться у прежнего владельца этого нетранспортабельного стального чудища. Я должен класть бумаги в сейф Гезель..."

Со смертью снабженца игра начиналась серьезная.

"Баларгимова нельзя оставлять на этом берегу. Иначе его убьют. Нельзя и открыто отправлять с небольшим конвоем. Я не могу рисковать людьми".

Я вынес постановление об аресте и этапировании Баларгимова, заверил гербовой печатью, спрятал второй и третий экземпляры в бумажник - теперь они должны были постоянно находиться со мной.

Позвонил Бураков:

- У вас нет Гусейна?

- Нет.

- Где он может быть? Не знаете?

- Не знаю, - лгал я. - Может, в аптеке на Шаумяна. Ее не открыли?

- На ремонте!

- Что там у вас?

- Заявитель. Я хотел, чтобы Гусейн на него посмотрел. Ладно, я позвоню позже.

- Орезов тут?

- Тоже куда-то уехал. Я окликнул Гезель:

- Вызови, пожалуйста, капитана судна "Спутник" - Антонова. У нас записан его телефон...

- Антонов? - спросила Гезель. - А имя-отчество?

- Он был понятым по делу Ветлугина. Посмотри. Попроси срочно заехать.

С Русаковым и руководством парома я предполагал связаться самостоятельно.

- Разрешите, Игорь Николаевич?

Показался Хаджинур Орезов в кожаной куртке, с которой он никогда не расставался, с высовывавшимся снизу ремнем, уходившим под мышки, к кобуре.

- Что там случилось, в дежурке? - спросил я.

- Ничего особенного, - он остановился у балюстрады. - Заявитель пришел. Говорит, ночью на пароме у него триста рублей украли. Из каюты. Врет, как сивый мерин. Только не могу понять - зачем? Триста рублей от нас он все равно не получит... - Хаджинур был явно озадачен. - Если бы заявил, что украли документы, - тут ясно!

- Разберетесь... - Меня интересовало другое. - Что с ружьем Ветлугина?

- Интересная история, Игорь Николаевич. - Орезов оживился. - Ружье 141917, которое подняли со дна залива, значилось за гражданином Изутиным. Изутин продал его некоему Яскину, тот - Досову...

- А Досов...

- Нет! Ни за что не догадаетесь! Досов заявил, что ружье, которое ему продал Яскин, у него дома!

- Не понял.

- Сейчас поймете. Поэтому я взял Досова с работы, поехал к нему домой и осмотрел ружье. Тоже шестнадцатого калибра ТОЗ. Но номер другой!

- Не понимаю.

- Я тоже не понял. И повез Досова вместе с ружьем к Яскину...

- Хаджинур! - взмолился я.

- И что же выяснилось? - Срезов, довольный, прошелся по кабинету. Оказалось, примерно года три назад Яскина, пьяненького, задержала с ружьем водная милиция. Ружье отобрали и долго тянули: "Зайди завтра, зайди в конце недели..." А когда вернули, он заметил, что ружье в милиции подменили. Его-то он и продал Досову...

- А ружье, которое отобрали? Хаджинур развел руками:

- Выходит, осталось у кого-то из сотрудников. И исчезло! А потом снова возникло... Теперь уже с морского дна! А перед тем успело выстрелить! Прямо в лоб Ветлугину...

- Любопытно.

Нас прервал звонок Буракова:

- Гусеина еще нет?

- Нет.

- А Хаджинур?

- Сейчас вошел.

- Не задерживайте его, Игорь Николаевич! Он очень нужен...

Разбирательство со лжезаявителем, по-видимому, потребовало больше сил, чем первоначально казалось.

- Сейчас идет... Вот что, Хаджинур, - сказал я, положив трубку. Завтра с утра меня может не быть. Агаева тоже нет... Необходимо организовать конвой в Красноводск. Довиденко перечислил Касумова за нами... Я решил Мазута отпустить.

- Зачем конвой?! Я сам за ним съезжу!

Срезов ушел. Вскоре я тоже спустился к дежурному.

Дежурный - капитан Баранов - выдавал оружие заступавшей на пост смене.

За столом Хаджинур и Бураков продолжали разговаривать с заявителем, плутоватого вида мужчиной с короткой стрижкой. Когда я появился, он внимательно-фиксирующе глянул в мою сторону.

- Где ваши вещи? - спросил его в это время Хаджинур. - Вы что, приехали в командировку без вещей?

- А какое это имеет отношение? Я пришел заявить, что у меня украли деньги... - Он снова взглянул на меня, пытаясь привлечь к разговору. - А вы мне - "где документы, где остановился, где вещи?". Вы мне найдите деньги, которые у меня украли на пароме.

Он явно намекал на нежелание милицейских регистрировать его заявление.

- Будете искать? Или нет? Иначе я ухожу. Бураков смущенно протрубил в поднесенный к носу платок:

- Мы хотим убедиться в том, что деньги действительно были. А вы не позволяете! Хаджинур снова вмешался:

- У вас еще есть деньги с собой? Мужчина поколебался:

- Предположим, есть.

- Покажите...

- А зачем? - Он играл какую-то игру, которую я не был в состоянии понять.

Несколько секунд они препирались. Наконец заявитель достал кожаный новый бумажник, осторожно, чтобы работники милиции не могли видеть содержимое, пошарил пальцем между прокладками...

В ту же секунду Хаджинур ловко выхватил из его рук портмоне, раскрыл. Три купюры - достоинством в сто рублей каждая - упали на стол.

- Триста рублей. - Хаджинур не стал осматривать бумажник, вернул владельцу. - А вы говорите, они пропали!

- Это другие триста! - Заявитель сжал портмоне.

- Значит, вы те триста отделили?

- Да!