Хозяин берега

Я подошел к окну. Знакомые лица были словно вставлены в одинаково серый бутафорский трафарет. Бураков с майорскими погонами выглядел по-генеральски осанистым. На Хаджинуре форма казалась обуженной. У многих из-под брюк виднелись "неположенные" - с цветными разводами - носки.

- Равняй-йсь! Смир-р!.. - рявкнул мой бывший однокашник.

Эдик Агаев держал подчиненных в непрерывном страхе. Это был его стиль. Он только еще смотрел на них, а те уже начинали дергаться, как лапка погруженной в формалин мертвой лягушки, у которой раздражают нерв.

- Равнение... На... Средину... Товарищ проверяющий! - Агаев отдал рапорт. Один из ревизоров проверил отделение на "Здравие желаю" и "Ура". Ответы звучали громоподобно.

Под устрашающим взглядом Агаева перешли к поворотам в пешем строю, в движении. Я отошел от окна. Если бы Агаев и его войско работали как следует, браконьерская мафия не торговала бы рыбою прилюдно, на берегу, под самым носом у водной милиции.

Бала так и не приехал.

"По дороге заеду за Русаковым..." - решил я.

Мазут и старик Керим встречали нас недалеко от места, где был убит Пухов.

- Ну, что? Пойдемте ко мне?

На Мазуте был все тот же ватник с торчащей из дыр ватой. Старик щеголял в своих узких, с широкими манжетами, брючках и куртке.

- Я, пожалуй, останусь. - Миша Русаков готовился к экзамену на "классность" и всюду возил с собой учебник по навигации. - Немного подзубрю... Ну и погодка!

Было довольно ветрено, гул волн долетал до нас, и землю чуть трясло, будто где-то неглубоко под нами проходила подземная линия метро.

Я подумал, что ему будет холодно в "Ниве".

- На, надень. - Я стащил с себя ветровку - синюю, бросающуюся в глаза, - с белыми полосками вдоль рукавов, Лена привезла ее мне из Кельна. - Все-таки не так продувает.

Мы отправились к уже известному, окруженному трехметровым забором, без единого зазора между досками, "козлятнику".

Поодаль виднелась еще фигура - карлик Бокасса. Ему запретили подходить, он приседал, кривлялся, передразнивая старика прокаженного.

- Бокасса! - Касумов погрозил карлику кулаком, тот отбежал на несколько метров, закрыл лицо руками, словно собирался плакать. - Узнал, что Садыка увезли, и сам не в себе.

- Баларгимов привечал его? - спросил я.

- Это точно. Если едет из города, всегда гостинцы везет. Он ведь как ребенок малый, Бокасса...

Карлик был действительно возбужден, угрожающе сжимал свои крохотные кулачки.

- Баларгимов зарвался. - Мазут начал говорить еще по дороге. Всех-подмял! Признаешь - он тебе все сделает: и похороны, и свадьбу. Денег даст, сына в институт устроит...

- Многие его признали?

- Почти все! Любого мог остановить: "Езжай за водкой!" И попробуй откажи! А уж если махнет рукой - машина или автобус, - тормози сразу! Осетрину открыто продавал. Все видели. И милиция, и рыбнадзор. И всегда с ружьем. И под-датый. Крови много за ним! Люди подтвердят, если надо...

Я понял, что восточнокаспийская браконьерская "коза ностра" от Баларгимова отказалась.

Со здания бывшего банка на нас смотрел проступивший из-под краски призыв: "Отдадим голоса за нерушимый блок коммунистов и беспартийных!"

Сколько их было тут - выборов в Советы, в Верховные и местные! И ничего не менялось. Иссеченные дождями каменные стены, бочки с питьевой водой, доставленной бензовозом. Занесенная песком техника. Распад. Разруха. Запустение...

Собственно, так и должна была выглядеть столица этой порожденной застоем республики, управлявшейся советом шефов лодок, с их собственными вооруженными силами, разведкой, контрразведкой и всеобщим заговором молчания.

Мы вошли в "козлятник". Вокруг лежали все те же разбросанные ящики никто не собирался наводить порядок.

Касумов включил свет. Переступив через гребные винты, мы прошли к столу, к чурбакам, заменявшим табуретки.

- Я "ездоком" у Садыка походил. Знаю!.. - Мазут достал сигареты. Тогда у него еще была одна лодка - старая, двухмоторная. Потом уж новую заказал...

- А из-за чего расстались? - спросил я. - Хотел на своей лодке походить. Была такая мечта...

- И как?

- Пошел к одному знающему человеку посоветоваться. Так и так... Лодка есть, мотор. И мне будет хорошо, и тебе...

- А он?

- Засмеялся: "Мне ведь с начальством делиться... А у тебя лодка маленькая - много не заработаешь. Давай так: строй большую лодку, на четыре мотора. Нанимай ездоков. Платить мне будешь шесть тысяч в месяц..."

- Рыбнадзору? - я не удержался.

- А еще и милиции. А по мелочи - участковым, капитанам судов рыбоохраны, охране природы...

- Капитану "Спутника" тоже? - Я вспомнил красное гладковыбритое лицо и шкиперскую бородку.

- И ему.

- Выходит, все взяточники?

- Нет, конечно... Менты и рыбнадзор - люди дисциплинированные. Дадут им приказ орать - в минуту возьмут. Нет приказа - не подойдут! Ведь так, отец? - Он взглянул на прокаженного.

Старик кивнул. Он сидел на пристроенном к стене лежаке. Короткие его ножки в узких брючках со смешными манжетами на добрый вершок не дотягивали до пола.

- Я отказался платить! И через месяц уже сидел...

- Вы Пухову говорили об этом?