Хозяин Фалконхерста

— Она не из притона. У нее собственный дом на Магазин-стрит. Она появилась здесь два-три года назад, с мужем по имени Купидон Бошер. Они назвались свободными неграми из Нового Орлеана. Бошер сорил деньгами и ни в чем себе не отказывал: купил богатый дом, завел экипаж, одел жену, эту самую Кандейс, с головы до ног. Но в один прекрасный день Бошера нашли с перерезанным горлом. Его жена рассказала, что мужа убили грабители, ворвавшиеся в дом, но ей мало кто поверил, потому что не прошло и недели, а она уже появилась в обществе одного свободного негра, владельца дровяного склада. Ее никак нельзя было назвать безутешной вдовой. Скоро она вытянула из разини все денежки и отправила его на все четыре стороны. После этого она уже никем не брезговала — ни неграми, ни мулатами, ни белыми, лишь бы у них водились деньжата. Болтают, что она очень богата. Якобы за одну ночь берет двадцать пять долларов, но клиенты говорят, что она того стоит. Сам я могу только гадать, так ли это, — у меня никогда не было лишних двадцати пяти долларов, чтобы потратить их на баловство. Предпочитаю заниматься этим делом бесплатно.

Однако Драмжер мог пожертвовать этой суммой, он вожделел Кэнди, совсем как после первой ночи, проведенной с ней в доме Мастерсона в Новом Орлеане. Деньги, которыми швырялись она и Кьюп, наверняка были теми самыми золотыми, которые хранились прежде в железном чайнике в фалконхерстской земле. Драмжер уже почти истратил свою долю, чего, судя по всему, нельзя было сказать о Кэнди.

На следующий день он вооружился туго набитым бумажником и нанял экипаж. Путь его лежал вокруг гавани, на Магазин-стрит — короткую улицу, застроенную кокетливыми домиками, опрятность которых резко контрастировала с окружающими кварталами, потонувшими в нечистотах. Кучер, по-видимому, отлично знал этот адрес и лихо подкатил к белому заборчику, огораживающему дом. Считая Драмжера не последним смертным — мисс Кандейс посещали только господа, не знающие нужды, — он сам распахнул для него калитку. Тропинка, ведущая к домику с белыми оконными ставнями, заросла сорняками, и Драмжеру приходилось пригибаться, чтобы не получить по лицу веткой мирта, остролиста или жасмина. Впрочем, сам дом содержался в полном порядке. Драмжер постучал в дверь медным кольцом. На стук вышла негритянка в черном ситцевом платье, в белоснежной шляпке без полей. Она загородила дверь, чтобы гость не мог проникнуть внутрь.

— Кто вы такой? — спросила она. — Мисс Кандейс назначила вам прием?

— Мне это ни к чему, — отмахнулся Драмжер. — Если она дома, она захочет меня повидать.

— Мисс Кандейс дома, но она очень разборчива с посетителями. — Женщина по-прежнему загораживала дверь. Она была более ярко выраженной представительницей негроидной расы, чем Драмжер, поэтому он решил, что с ней можно не церемониться.

— Прочь с дороги, черномазая! Как ты смеешь меня останавливать? Иди, передай мисс Кандейс или как ты там ее величаешь, что явился Драмжер, то есть мистер Максвелл с плантации Фалконхерст, и что я желаю ее видеть. Я с ней щедро расплачусь. Шевелись, толстозадая!

Она попятилась, пропуская его в хорошо обставленное помещение. К его изумлению, Кэнди восседала в кресле и смотрела на него, не мигая. Видимо, она слышала разговор в дверях.

— Чего тебе, Драмжер? — небрежно спросила она, не вставая, а лишь с деланным изяществом поводя плечами.

— Того же, чего любому, кто переступает твой порог. Я слыхал, что ты теперь берешь за это дело по двадцать пять долларов? У меня есть с собой эти деньги, я их тебе заплачу. Чем мои деньги хуже любых других? Наверняка не хуже, чем деньги Буна Фримена. — Он вынул из внутреннего кармана бумажник и помахал у нее перед носом всем своим состоянием, сократившимся до нескольких сот долларов. Потом он неторопливо отсчитал две десятки и одну пятерку и бросил их на столик, заставленный безделушками. — На тебя мне не жалко денег, Кэнди. А вообще это тебе следует заплатить. Помнится, раньше я тебе сильно нравился.

Она не могла отвести взгляда от купюр, которые он клал обратно в бумажник. Мелочь на столике ее не заинтересовала. Отбросив притворство, она встала и, расправив тонкое белое платье, заскользила к нему по натертому полу. Просунув руки ему под пиджак, она обняла его и потянулась к нему губами.

— Как я могла тебя забыть, Драмжер? Никто не умеет доставить девушке удовольствие так, как это делаешь ты. Я ждала тебя, Драмжер, с тех пор, как сбежала. С тобой никто не сравнится. — Она сделала шаг назад и оглядела его с головы до ног — хороший черный костюм, атласный пояс с Хаммондовыми золотыми часами на цепочке, рубашка безупречной белизны, атласный галстук с золотой булавкой. — Ты выглядишь щеголем! Кажется, ты назвался Сьюзабелль мистером Максвеллом из Фалконхерста? Что ты имел в виду, Драмжер, миленький?