Хозяин города монстров

– Эти бандюки, – скрипнул зубами Кардан, – сами скоро ноги с голоду протянут. Я всем хочу помочь – как им, так и вам. Но если вы со мной говорить не хотите, то можете свои фиги сосать, или еще чего, по желанию.

Он сделал движение, чтобы подняться, но тут вдруг заговорила Степаха. Голос ее был по-бабьи звонким, но звенел он железом.

– Не слушай ты их, дурней, – сказала женщина, глядя прямо в глаза Кардану. – Раздухарились они, как дети малые, оттого, што ты не убивать их пришел, а так, побалакать. Мужик – он ить до смерти ребенок, хошь мамкину сиську сосет, хошь женкину тискает. Ты не им, бестолковым, ты мне-ка скажи, чо ты хошь?

– Да уж от тебя-то, клуши рябой, он ничо, поди, не захочет, – выдавил гаденький смешок один из Петров, за что тут же и получил от Степахи кулаком по носу – только сопли кровавые на стол брызнули. После чего женщина вновь перевела взгляд на Кардана и спокойно сказала:

– Говорю ж – дети. Так пошто ты к нам приехал-то?

– В городе жить хотите? – спросил гость, глядя теперь уже только на Степаху. – Одетыми-обутыми, с крышей над головой, и чтобы еды вдоволь?

– Ты ж сам говорил, што у тя в городе тож с голодухи ноги протягивают! – вскочил, не выдержав, Авдей.

– А я не про свой город, – ответил Кардан, продолжая смотреть на женщину. – Не про Лузу.

– А каки ишшо города тутока? – свела она куцые брови над изрытым оспинами носом.

– Я говорю сейчас о Великом Устюге.

– Сдурел?! – повскакивали на ноги теперь уже и оба Петра, и вместе с хозяином избы замахали руками.

– Ты хоть слыхал, што в том Устюге?! – завопил Авдей.

– Тамока уроды краше нас! – подхватил один Пётр. – Больше нас вдвое, что вверх, что вширь!

– И их тамока столько, – загундосил второй разбитым носом, – што комарья на болоте!

– Они там друг дружку едят, как зверье дикое, – добавил Авдей. – И нас с говном схарчат, коли сунемся. Не, иди ищи других дурней.

– Хорошо, пойду, – теперь уже и впрямь поднялся на ноги Кардан. – Только учтите, второй раз я вам этого предлагать не буду.

– А ну, сели все! – гаркнула Степаха так, что с потолка посыпалась какая-то труха, а на лавки тут же опустились не только деревенские мужики, но и хозяин Лузы. Увидев, что порядок восстановился, женщина тихо, даже ласково, сказала Кардану: – А ты, милок, тож не ерепенься шибко-то. Растолкуй сперва, што да как, а опосля уж мы покумекаем.

– Я хочу захватить в Устюге власть, – просто и буднично, словно речь шла о походе в лес по грибы, сказал Кардан. И от этой будничности, от почти равнодушного тона, несущего в себе куда больше уверенности, чем какой-нибудь похожий на лозунг звучный призыв, находящиеся в избе мутанты сразу прониклись доверием к этому незнакомому им в сущности человеку, которого еще несколько минут назад считали чуть ли не главным своим врагом. И который, почувствовав это, тут же заговорил более эмоционально и властно: – Я знаю, что это не так уж легко, что устюжане просто так не сдадутся. Вот только бояться их не стоит – ничем они от нас не отличаются и друг друга не едят. А то, что их много – это верно. И всё же не бесчисленное множество, насчет комарья – это уже байки. Однако сейчас их наверняка больше, чем моих бойцов. Вот поэтому-то я и пришел к вам.

– А ты што, не видишь, скока нас тутока? – не выдержал Авдей. – Вот уж прибавка твоему войску будет – устюжские сразу в штаны наложат, как нашу Степаху с косой увидят!

Женщина свирепо зыркнула на Авдея, но ничего не сказала, видать, думала примерно так же, а потому снова перевела взгляд на Кардана.

– Я вас пока не в войско записывать пришел, – сказал тот, между тем что-то черкнув в блокноте. – Если уж на то пошло, я даже своим еще об этом плане не говорил, вы первые, кто о нем услышал.

– А пошто тады? – спросила Степаха.

– Я хочу, чтобы вы обошли как можно больше деревень и сел в окрестностях Лузы и узнали, готовы ли их жители поддержать меня, выступить вместе со мной на Устюг и остаться в нем жить.

– Дык… – мотнул головой один из Петров. – Это ж не быстро, ежели всех-то обойти.

– А сильно быстро и не надо. Я планирую операцию на позднюю осень или даже на начало зимы, когда прочно встанет река. Но до этого я должен буду точно знать количество тех, кто согласен пойти со мной.

– Как мы тебе колвишество скажем, коли никто у нас, окромя как по пальцам своим, щитать не умеет? – нахмурился Авдей.

– Будете брать с собой в деревни палки и ставить зарубки – столько, сколько человек согласится. Потом дадите эти палки мне, и я сам всё посчитаю.

В избе повисла тишина, мужики и Степаха задумались. Как раз она наконец и прервала молчание:

– Так што, зарубок-то мы тебе наделаем – чай, не лес рубить.

– Нужно не «наделать», а сделать их ровно столько, сколько будет согласных меня поддержать! – резким тоном поправил ее Кардан. – Если вы решите в угоду мне «приписать» побольше людей – по сути, «мертвых душ», – то сделаете хуже не только мне, но и себе, ведь я потом увижу реальную картину и вас за обман по головке не поглажу. Наоборот, будет лучше и правильнее, если вы не станете отмечать тех, в ком не уверены, кто будет колебаться. Это понятно?