Читаем Хозяин Марасы полностью

Укладываясь под одеяло, прижимаясь к жене, Анри с удовольствием подумал о том, что уж его-то сын подобных глупостей не делал и делать не будет никогда. А уж его невеста – тем более. Разумные, рациональные и практичные люди, ценящие своих родителей. А вся эта возвышенность и художественность, ранимые творческие души… Да к чёрту их, полоумных. В клинику, в одиночную палату. Ведь не даром замечено, что все гении страдают психическими расстройствами. Нормальные люди и без их «бесценных» творений проживут, будь то картинки, стишки или ещё какая глупость.

Четверг. Последний день

Над берегом чёрные луны,

и море в агатовом свете.

Вдогонку мне плачут

мои нерождённые дети.

Отец, не бросай нас, останься!

У младшего сложены руки…

Зрачки мои льются.

Поют петухи по округе.

А море вдали каменеет

под маской волнистого смеха.

Отец, не бросай нас!..

И розой

рассыпалось эхо.80


Странную парочку уже через полчаса подобрала машина. Открытый грузовик, перевозивший сено, остановился метрах в пятидесяти от них и замигал габаритными огнями. Дверь со стороны пассажирского сиденья открылась и из неё выглянул пожилой мужчина в клетчатой рубашке и потёртой панаме цвета хаки.

Ты где штаны потерял, сынок? – он насмешливо смотрел на голого Бо, прикрытого лишь ножнами с клинком. Впрочем, его взгляд то и дело перемещался на Фели, равнодушно оглядывавшую окрестности. Брат так и не рассказал ей сказку, и теперь она дулась.

Цыгане, – широко улыбнулся Бо, разводя руками. После этого ответа других вопросов по поводу внешнего вида не последовало.

Куда вам?

В Сан-Эуфемию.

Я еду в Фалерну, могу подбросить вас.

А это где? – торопливо и с надеждой спросила Фели. Она совершенно запуталась в направлениях и не понимала, где они находятся и куда им надо.

У побережья, на трассе Е-45. Оттуда до Сан-Эуфемии километров двенадцать, не больше. Вы там быстро на автобус сядете, они часто ходят. Если, конечно, полиция не словит, – он с усмешкой кивнул на голого Бо.

Отлично! – Феличе обрадованно запрыгала, от чего её сумка едва не сорвалась с плеча. В ней что-то подозрительно застучало и Бо искоса посмотрел на сестру.

Залезайте в кузов, – водитель скрылся в кабине предоставив подобранным попутчикам право самим, прыгая на колесо и цепляясь за борта, забираться внутрь. У Бо это получилось легко, Фели же, боясь порвать бриджи, никак не могла запрыгнуть на колесо. Наконец водителю это надоело и он, выйдя из машины, с добродушным смешком помог ей залезть внутрь. Подсадив прекрасную путницу, он не отказал себе в удовольствии мельком огладить соблазнительные ножки и, под возмущённый писк, скрылся в кабине. Грузовик пару раз фыркнул, встряхнулся, как старый, но ходкий мул, и тронулся с места.

Какое-то время они ехали почти в тишине. Феличе с восторгом копалась в сене, пересаживалась с одного тюка на другой, рассматривала старое дерево, дёргала за крепёжные ремни и наслаждалась столь необычной поездкой. Лёгкая тряска и возможность вывалиться за борт её не смущали. Она радостно смотрела на стройные ряды буков, растущую по обочине крупноплодную рябину, чьи ягоды напоминали мелкие яблочки, и кустики белого вереска, перемежающиеся олеандром. Яркая, насыщенная зелень нравилась ей куда больше людского скопища. Другое дело – в лесу и развлечений было мало, не то, что в центре Неаполя, куда она так и не попала. Наконец Феличе успокоилась и уселась напротив брата. Тот, развалившись морской звездой, смотрел в небо неотрывным, тяжёлым взглядом.

Ну, рассказывай, – она нетерпеливо посмотрела на него. – Ты обещал.

Сначала поведай мне, дорогая – что в твоей сумке?

Ну… – смутившись и покраснев, Фели начала дёргать оборки на блузке. – Там вино… апельсины помятые…

И ларец из моего рюкзака, который ты успела забрать, когда «на минуточку» отбежала в сторону. Я же сказал – к чёрту. Почему ты не послушалась?

А зачем им наши сокровища?! – тут же взвилась Феличе. – Зачем?

Затем. Ларец и всё его содержимое должно было остаться у цыган. Что бы им, разумеется, – в голосе брата послышалась дикая смесь сарказма и фальшивого сострадания, – было чем оплатить лечение сирых, калечных и убогих, ставших после моего вмешательства ещё более сирыми, калечными и убогими. И частично мёртвыми. Не говори мне, что ты за четыре с половиной минуты их всех прирезала.

Нет, – буркнула она. – Когда я вернулась, старый цыган звонил в скорую с какого-то древнего, огромного мобильного телефона с во-от такими кнопками… А вонючая тётка вырезала дёрн на том месте, где ты мылся. А надо дёрн срезать там, где они вообще стояли, или там, где воздухом подышали? Вот зачем такими мерзким людям наши драгоценности?!

Потому что я так сказал, – тихо ответил Бо, с нехорошим прищуром глядя на сестру. – Я так сказал, и ты обязана слушаться.

Перейти на страницу:

Похожие книги