Хозяин моего тела

Мне в лицо бросается жар. Это почти наручники. Почти то, о чем я фантазирую. Но расписаться в таких грязных мечтах при человеке, который готов попробовать прямо сейчас?

Пальцы настолько мокрые, что я боюсь, ручка выскользнет у меня из рук.

Если я поставлю галочку, Элиас сочтет меня отвратительной?

– Малыш…

Неужели Элиасу надоело ждать?

Я не смотрю в его лицо. Беру ручку и ставлю галочку. Она получается очень слабой, еле видной.

– Не стесняйся. Обведи. Тебе нравятся веревки, эластичные ленты или что-то еще? – чувственный голос Элиаса звучит, как гром среди ясного неба.

– Не знаю. Нет… – мысль о грубом прикосновении шершавой веревки несколько меня охлаждает. Возбуждение, кажется, стало меньше. – Я не разбираюсь в таких мерзких вещах!

Элиас окидывает меня снисходительным взглядом.

Да пусть как угодно смотрит, только на колени не сажает. Не трогает… там и не обнаруживает, что я наверняка влажная.

– Но галочку ты поставила. Давай дальше, Лола. Это просто предварительная анкета. Я хочу знать, что ты совершенно точно не любишь.

– Угу… – я говорю больше для себя. Я не слишком ему верю.

Что помешает Элиасу Конте нарушить этот договор? За это наверняка нет никакой выплаты неустойки!

«Вагинальный секс».

Да. Тут мне придется поставить «да». И я же в самом деле… не против. Галочка получается довольно жирной, а Элиас вдруг сильно и судорожно выдыхает, чем пугает меня до дрожи.

Я невольно смотрю на стол между нами. Он выдержит даже самые яростные ласки… но я не хочу отбить себе спину и попу.

Главное, чтобы Конте не пришла в голову та же идея, что мне. Тогда он, чего доброго, подушку подложит.

Я почти уверена: анкета – это только прелюдия перед чем-то по-настоящему непристойным.

«Использование вибраторов».

Я ставлю галочку. Никогда не пробовала, но о них столько пишут, что я… не знаю, на каком основании от этого отказаться и надо ли.

«Групповой секс».

Серьезно? Элиас Конте и групповой секс? Он же, кажется, порвет кого угодно, кто посмеет даже взглянуть на меня. Или речь о нем и банде девушек?

Я ставлю четкий крестик.

Не буду на Элиаса смотреть. Я и так знаю, что он не отрывает от меня глаз.

Вот пусть там и сидит. Пусть там.

«Запирание в тесном пространстве».

«Использование наручников».

«Оральный секс».

Я не знаю, что Элиас Конте видит во мне, когда я читаю эти бесстыдные строки. Я не успеваю ничего написать, но Элиас встает из-за стола и через мгновение оказывается прямо рядом со мной.

Я смотрю на него снизу вверх, а в его лице такая темная страсть, что мне становится жутко. Как будто дикий зверь вырвался на свободу и вот-вот меня разорвет.

– Ты слишком соблазнительно заполняешь анкету, малыш… Давай сделаем иначе…

Мужчина не женщина, и я вижу размер его желания под брюками.

Так близко и жарко.

Наяву.

И никакие правила Агентства меня не защищают. Плевать Элиасу на них!

Я пищу:

– Поклянись, что… ничего не будет… чего я не захочу.

Элиас медленно качает головой, и сейчас он похож на удава, который гипнотизирует крольчонка.

– Нет, Лола. Я ни в чем не поклянусь. Безопасность быстрее всего убивает желание. Садись на стол.

Волоски на моей коже встают дыбом. Что он задумал?!

– Я… не хочу боли. Я не люблю боль. Вообще никакую!

– Непослушание, Лола, не лучшее женское качество, – Элиас резко наклоняется ко мне, как-то быстро подхватывает меня под попу, поднимает, и вот я уже сижу на столешнице с разведенными ногами. Анкета и ручка лежат рядом.

Я не успеваю ни испугаться, ни закрыться, ни оттолкнуть Элиаса. Только радуюсь, что длинная юбка платья почти полностью прикрывает мне ноги.

А Элиас опускается в кресло и получается, что его взгляд теперь направлен мне четко между ног.

– Закатай юбку. Я хочу видеть твои трусики.

Его тон внезапно совсем другой. Жесткий.

Я боюсь проверить отчаянную догадку, которая не дает мне вздохнуть. Но все же решаюсь:

– Этого нет в договоре…

– Там есть обычный секс. Считай, что это его часть. Ты согласилась. Хочешь, чтобы я раздел тебя сам? Или мне позвать кого-то из слуг?

Я задыхаюсь от ужаса.

Да. Догадка верная. Новый Элиас – точно не мой знакомый. Он абсолютно другой человек. И он явно не модельный менеджер, даже при том, что у тех почти безграничная власть над моделями.

Мужчина в кресле привык, может и умеет повелевать кем угодно.

Ему нравится унижать девушек перед слугами?!

Если он покажет меня такую – в задранном платье и с разведенными ногами – Долорес, я умру от стыда. Оказаться слабой перед этой гадюкой куда хуже, чем перед любым мужчиной!

– Я… сама.

– Умница.

Элиас больше ничего не говорит. Он просто смотрит на меня, не мигая, а у меня руки дрожат, и кажется, что платье весит центнер. Неужели я когда-то носила микрошорты? Или – о боже! – бикини?! Под пристальным взглядом этого мужчины мне хочется закутаться в паранджу. Целиком.

Он горячее и тяжелее всего, что я могу себе представить.

Я аккуратно и медленно поднимаю подол платья до колен. Может, Элиаса устроит так? Но по тому, как напряжено все его сильное тело, и какого размера бугор под брюками, я вижу – не устроит.