Хозяин моего тела

Я касаюсь гладкой кожи Лолы, и меня всего трясет, потому что что сейчас я уже не остановлюсь.

Лола, наконец, оживает. Блять. Я немного боялся, что передавил, и она в шоке. Но нет.

Малышка бьется изо всех сил, но наши силы не равные.

И тогда она говорит то, что срывает мне крышу.

Элиас меня убьет. Угу. Убьет, откопает и снова убьет.

Но это значит одно: малышка мне ДОВЕРЯЕТ.

И я целую ее отчаянно, как в последний раз. Плевать – зря или не зря, и вся маскировка летит к херам собачьим. Я хочу, чтобы Лола знала, что я – это я. Чтобы она прекратила бояться.

И кажется, до нее доходит.

Она начинает переговоры, в которых я готов согласиться почти на что угодно. Тем более включить свет.

Конечно, я включу.

Но я все еще жду от Лолы подвох и готов ко всему.

Но не к этому.

Ни к тому, что маленькая сладкая девственница сама начнет об меня тереться. Ни к тому, что она настолько возбуждена, что пары слов ей хватит, чтобы кончить.

Ни к чему я не готов, и все четкие планы летят из головы.

Я прихожу в себя уже в ней – дико, мать твою, возбужденный и отчаянно пытаюсь стать хоть каплю нежным.

Замедлиться. Ласкать Лолу. Благодарить ее за то, что она такая охренительная каждым движением.

Но уже поздно – и я изливаюсь в нее до последней капли.

Это пиздец. Это полный тотальный пиздец, но еще больший, что меня это нихера не волнует.

Все равно я не собираюсь Лолу отпускать. Ни сейчас. Ни потом. Никогда.

Я люблю ее.

А она наносит мне удар серпом по яйцам.

Холодная. Уверенная.

Блять. Ей МОЙ ребенок не нужен.

Она, как последняя сука, готова расчетливо от него избавиться.

Если я что-то и знал о боли, то я ничего о ней не знал.

Глава 18. Наследник империи

ЛОЛА

Рожу?! Я – рожу?! Он даже не думает, что я не готова рожать?!

Элиас Конте хочет использовать мое тело, как сосуд, а потом… разлучить меня с ребенком?

Мое сердце бьется на миллион ранящих осколков.

Это жестоко. Это даже теоретически невыносимо ужасно.

И не только потому, что я так сильно озабочена будущим. Конечно, кто-то беременеет и с первого раза, но я не верю, что мне так «повезло».

Сейчас важнее другое: раз Элиас говорит такое, значит, ему плевать на мою карьеру.

И ему настолько плевать на меня, как на личность, что… он даже выбора мне не дает.

Хотя… да. Это же помешанный на контроле Элиас Конте. Чего еще я ждала?

Я поднимаю глаза: у него настолько суровое и холодное лицо, что я не решаюсь с ним заговорить.

На душе невыносимо грустно и плохо.

Сейчас мне как никогда нужна нежность. Мое будущее – полный туман. Пусть во время секса Элиас не сказал мне ни одного ласкового слова, тогда я понимала, что на них он был просто не способен. Настолько увлекся мной.

А теперь новый замкнутый Элиас меня пугает. Он и обычно-то не образец красноречия, но сейчас производит особенно ужасное впечатление.

Огромный, мрачный и наглухо закрытый мужчина.

Мы идем по лесу, и лес теперь тоже кажется мне чужим и враждебным.

Неужели Элиасу настолько не понравились мои слова о таблетке? Может, он детей хочет, а я сказала такое…

Хотя те, кто хотят детей, просто на ком-нибудь женятся. Этот вариант отпадает.

Я решительно ничего не понимаю.

В какой-то момент у Элиаса звонит телефон. Он быстро ставит меня на землю и отходит поговорить.

Я переминаюсь с ноги на ногу. Между ног саднит. Конечно, идти я смогу, но очень медленно.

Мне больно.

Элиас заканчивает разговор, все так же молча подхватывает меня на руки, и я не выдерживаю. Чувствую себя так, словно все хорошее, что было между нами, рухнуло.

– Что произошло?

К моему удивлению, Элиас отвечает:

– Кое-что важное. Мне нужно подумать. Помолчи.

Это почти грубо, но я решаю, что лучше и впрямь молчать. Сама я сейчас до города не дойду, а ссориться с Элиасом сил никаких нет.

Кто сказал, что секс решает проблемы? По-моему, он только создает новые и вытаскивает все недоговоренности, что у вас были.

Когда Элиас выносит меня из леска, машины его охраны уже стоят в ряд, готовые к отправке. Такие же непроницаемые, как их хозяин.

Что эти люди думают о нас? Точно, что я шлюха, которую отодрали до такой степени, что она даже ходить не может. Это настолько унизительно, что я отворачиваюсь от дороги и утыкаюсь Элиасу в грудь.

Он сажает меня на сидение и внезапно укрывает пледом.

– Неважно выглядишь, Лола.

И больше ничего не говорит. Взгляд у него совершенно нечитаемый.

Но спустя время мы подъезжаем совсем не к клинике.

Я лукавлю, когда говорю, что абсолютно ничего не знаю о городе. Конечно, я провела массу времени в Сети, читая о нем, рассматривая фотографии и видео.

И один из самых крутых в мире ресторанов, куда запись на год вперед, я тоже ни с чем не спутаю.

Господи, что у Элиаса Конте на уме? Может, мы просто проезжаем по этой улице мимо ресторана?

Но последние сомнения рассеиваются, когда машина останавливается аккурат на его парковке. Неужели и все машины охраны тоже? Отсюда их не видно.

И ладно. Важнее совершенно другое. Сейчас все-все прохожие будут на меня пялиться!

Они сфотографируют меня на смартфоны. Чего доброго, новости дойдут даже до моей семьи, и кто знает, под каким заголовком…