«Хозяин морей» и битва за Америку

Митинг протекал скучно, однако публику весьма оживил мистер Коббет. Мирный и добродушный человек показал пример мощного красноречия и наступательного политического стиля. Он назвал Кавендиша Брэдшоу циничным лжецом, которому мало его поста в ирландском казначействе — он хочет подкупить продажных плутов, которые, как он думает, изберут его в парламент.

Избиратели получили неделю, чтобы выразить свою волю. Томас Кохрейн получил 124 голоса, а его соперник Кавендиш Брэдшоу — 259 голосов.

Мистер Брэдшоу стал членом парламента. Коббет был очень расстроен, а Кохрейн сохранял спокойствие. Полученные им призовые деньги сделали его богатым человеком, и он решил потратить небольшую сумму на обед с избирателями. Газета Western Flying Post написала, что был зажарен целый бык «и царило большое веселье»[75].

В октябре Кохрейн узнал о роспуске парламента. Всеобщие выборы давали ему возможность вновь вступить в борьбу за место в палате общин. Он решил добиться цели до того, как получит приказ выйти в море.

Кохрейн прибыл в Хонитон. Моряки фрегата Паллас поддерживали своего капитана в ходе обеих избирательных кампаний, однако в октябре они действовали значительно активнее и сопровождали акции проявлениями матросского задора.

Жители спящего городка были разбужены звуками движущихся по главной улице экипажей и шумом, издаваемым веселыми пассажирами. Кохрейн вышел из первого экипажа, его сопровождали два лейтенанта и гардемарин. Все были в форме военных моряков. На крыше второго экипажа восседал боцман, который дирижировал другими пассажирами, чьи дружные и упорядоченные приветственные возгласы сопровождались продолжительными криками «ура!».

В течение дня Кохрейн и его сторонники входили в каждый дом и агитировали людей. Опыт первой кампании говорил о том, что слов недостаточно. Кохрейн начал покупать голоса — он нанял глашатого, который ходил по улицам и громко объявлял о вознаграждении: каждый избиратель, обратившийся к местному банкиру, должен был получить 10 гиней. Недоброжелатели позднее припомнят Кохрейну этот поступок.

Оказалось, что не было необходимости пятнать свою репутацию: один из кандидатов ушел к другим избирателям, а Томас Кохрейн и Кавендиш Брэдшоу стали членами парламента без борьбы. Жители Хонитона были в восторге от избрания Кохрейна и пронесли его по улицам города на руках, сидящим в кресле.

1806 год был временем надежд на скорое заключение мира между Великобританией и Францией. Питт умер в январе, и было составлено «министерство всех талантов» во главе с лордом Гренвиллом. Ведущую роль в нем играл Чарльз Джеймс Фокс, который всегда выступал за мир, резко критиковал Питта за неспособность найти общий язык с французами и лично встречался с первым консулом Бонапартом во время Амьенского мира. Наполеон очень уважал Фокса и держал у себя бюст великого либерала.

Соперничество Питта и Фокса во многом определяло содержание политической жизни Великобритании на протяжении долгих лет. Два ярчайших государственных деятеля знали друг друга с детства. Питты принимали гостей, которые оставили воспоминания об этих посещениях и маленьком Уильяме. Леди Холланд, мать Чарльза Джеймса Фокса, рассказывала:

«Этим утром я была с леди Хестер Питт, и там есть маленький Уильям Питт, которому еще нет восьми лет, но он самый умный мальчик, которого я когда-либо видела; он воспитан так строго и ведет себя так правильно, что, помяните мои слова, этот маленький мальчик станет для Чарльза бельмом на глазу на протяжении всей жизни»[76].

Фокс был на десять лет старше Питта и хотел, чтобы новый член палаты общин относился к нему как к старшему товарищу. Сын видного политика, он был человеком широкой натуры. Гурман, толстяк и любитель женщин, он вел беспорядочный образ жизни. Как политик-либерал, он открыто выступал за независимость североамериканских колоний, чем заслужил ненависть короля. Фокс и Питт были слишком разными людьми, чтобы подружиться. И Питт не принял искренних предложений Фокса о политическом союзе.

Оба были великими ораторами. Выступления Питта отличались логикой и стройностью, а Фокс в своих речах то двигался вперед, то вновь возвращался к тем положениям, которые считал наиболее важными. Он наполнял эмоциями сердца слушателей и призывал людей к действию. Фокс позже сравнил себя с молодым коллегой: если он, Фокс, за словом в карман не лезет, то у Питта всегда наготове лучшие слова!