Хозяин Мрака

Но Элин вопреки обрушившимся на него откровениям не поддался бессильной злобе, сохранив свой разум настолько холодным, насколько это было возможно. Это он не так давно кичился тем, что его жизнь неподвластна какому-то там «невозможно». И если он сейчас сдастся, смирится с тем, что платой за жизнь станет гибель самого близкого друга…

Тогда полное падение Элина Нойр во Тьму станет всего лишь вопросом времени.

— Дарагос, я попрошу вас и дальше стабилизировать состояние моей души. Эрида… — Элин посмотрел на девушку. — Если ты ещё не смирилась, то помоги мне с поисками. Возможно, ответ лежит на самой поверхности…

— Это крайне маловероятно…

— Но возможно, змейка. — С этими словами Элин опустил веки, сосредоточившись на своей душе и воспоминаниях, хоть как-то связанных с подлинниками. Зацепка могла крыться в чём угодно, включая самые незначительные на первый взгляд вещи.

А Дарагос, отойдя в сторону, чтобы не мешать тем двоим, что видятся в последний раз, тихо пробормотал себе под нос:

— Надежда умирает последней… всегда.

Жуткий ветер покончил с лесом во внутреннем мире ещё несколько часов назад, а сейчас вплотную приближался к беседке. Уже не только трава, но и куски земли срывались в хаотичный безудержный полёт, а сам внутренний мир стал до смешного маленьким. Круг радиусом в тридцать метров с беседкой в центре — и окружающая его пустота, в которой с огромной скоростью вращались деревья, почва и прочий мелкий мусор. И края вихря постепенно сжимались, отрывая от остатков внутреннего мира всё большие и большие куски.

— Времени больше нет! — Прокричал Дарагос, силясь заглушить своим басом завывания ветра. Он сдерживал саморазрушение души перерождённого столько, сколько мог, но и у его возможностей был предел. При этом мечник точно знал, что ни Эрида, ни её носитель так и не нашли то, что искали. Печально, но Дарагос изначально не одобрял того, что Элин позволил своему симбионту сформировать личность. Ведь именно такие симбионты когда-то подняли восстание против истинных людей, посеяв зерно сомнения в разумы своих нормальных сородичей. — Или сейчас, или никогда!

Элин открыл глаза, обведя взглядом то, что осталось от его внутреннего мира. Естественно, разрушение отразилось и на его самочувствии, но до сего момента он старался лишний раз об этом не думать. Сейчас же, провалившись в своих попытках найти выход, перерождённый сполна ощутил, что такое агония души.

— Я не умру, Элин. Просто стану частью тебя… настоящей частью, а не отдельным сознанием. — Эрида отчётливо видела ту бурю эмоций, что бушевала в сердце её напарника, и попыталась хотя бы так его утешить. Она не боялась смерти, ведь возвращение всего на круги своя ею и не было. Да, Элину больше не с кем будет поговорить, и она не сможет помочь ему в бою, как раньше, но слабее оттого анимус не станет. С цельной, а не раздробленной душой он сам по себе станет намного сильнее, а тренировки у Дарагоса, как змейка надеялась, позволят ему выступить против симбионтов — и победить. — Это банальные слова, но я в любом случае останусь в твоём сердце. А теперь давай сделаем, что должно.

Могущественный и непоколебимый, прошедший через череду страшных потерь и выдержавший несколько десятилетий страшных пыток, Элин Нойр считал себя бесчувственным, чёрствым человеком, чьи эмоции — это всего лишь эхо того, какими они должны быть. Но сейчас он понял, сколь сильно ошибался. Его сердце болело так, словно его рвали на части тысячи тысяч крошечных симбионтов, а все мысли в спешке покидали голову, стремясь образовать там вакуум. О, как же Элин хотел не думать, хотел раствориться в пустоте и просто забыть обо всём: о себе, о Китеже, о симбионтах… об очередной утрате.

Даже самую крепкую сталь можно закалить лишь до определённого предела, после пересечения которого она обретёт невиданную твёрдость, но одновременно станет до смешного хрупкой. И сейчас Элин уже занёс ногу над границей, отделяющей его от чего-то страшного и жуткого.

— Дарагос… — Хриплый, не похожий на человеческий голос вырвался из глотки задравшего голову перерождённого, вперившего взгляд в серебряные глаза мечника. — … что такое душа?

— Точного ответа на этот вопрос не было даже у нас. Но если объединить то, что было известно моей расе, то можно сказать, что душа — это неделимый потенциал, которому нечто придало определённую форму. Этот потенциал лежит в основе всякого живого существа, не позволяя ему прыгнуть выше головы…

— Если душа неделима, то что тут делаешь ты?

— Я уже говорил, что мы знали о душе не всё. Очевидно, свойство неделимости было ошибочно, а симбионты нашли способ это доказать и обернуть себе на пользу. — Спокойно пояснил мужчина, силясь понять, что за мысль породил умирающий Нойр.

— Душа делима — это факт. — Сказал как отрезал Элин, опустив ладонь на плечо Эриды. Та, видимо, понимала как бы не меньше Дарагоса, так что вопрос в её взгляде прочёл бы и слепой. — Из этого следует, что душа — это не нечто цельное и неразборное…