Хозяин Океана

Этайн раскрыла пергаментную книгу, которую дал ей старый Озимандия. Волшебник и ученый, павший еще более похожим на старого, мудрого и хитрого филина, на просьбу графини найти ей Что-нибудь про Закатный океан понимающе глянул на нее своим острым бесцветным глазом, кашлянул надтреснуто, и, щелкнув пальцами, вызвал слугу — гигантского роста темно-коричневого кушита.

— Абебе, принеси, будь любезен, «Зачарованные острова», сочинение месьора Саллюстия Меранского.

Кушит умел читать и писать, а также мог поддержать беседу о философии или искусстве, чем Озимандия немало гордился и что служило еще одним поводом кичиться перед прочими завсегдатаями Палат Мудрости: у них такого воспитанника не было.

Абебе вскоре появился из задней комнаты — длинный, стройный, пропорционально сложенный атлет в желтом одеянии с красным геометрическим орнаментом по кайме, худощавым отрешенным лицом и спокойными умными глазами. Поклонившись, он отдал Озимандии свиток. Волшебник уставил в книгу свой длинный нос, нервными белыми пальцами ероша и без того растрепанные длинные желтоватые волосы. Затем поднял голову.

— Что и говорить, сударыня. — Озимандия скривил бескровные губы, что означало улыбку. — Месьор Хорса не мог найти супруги лучше! Вот книга — «Описание берегов, островов и портов, а также течений, ветров, погод и иных особенностей стихии водной Закатного океана в различные времена года, а также наиболее полное собрание морских поверий и легенд многоразличных народов, обитающих на Океане сем от Ванахейма до страны Куш и далее к югу…» Словом, там еще долго читать, — опять криво усмехнулся волшебник, — я называю ее «Зачарованные острова», зане повествование о них — наиболее достойная часть сего тома.

Впрочем, Саллюстию можно верить — он сам многократно ходил по Океану, пока его корабль не арестовали зингарцы и по ошибке не повесили ученого на рее, вменяя ему в вину незаконный провоз редких сортов вина. Ошибка потом выявилась, но было поздно. Тем не менее книгу он написать успел. Думаю, это и займет, и развлечет вас, сударыня, но и даст много пищи вашему внимательному уму. Да-да, именно так. Я далек от того, чтобы льстить вам, прибегая для этого к неправде, — предупредил он спонтанное желание графини возразить.

Не уделяйте слишком много времени описанию кораблей и способам управления ими, — заметил Озимандия. — Мельком, с легкостью майского ветерка, ознакомьтесь с ветрами и течениями близ берегов Зингары, посмотрите картины с видами побережий и столиц — этого вполне достаточно, чтобы составить довольно полное о них представление. Более же всего посвятите той самой главе о морских поверьях и легендах. Считайте их не за правду, но за тот образ моря, кой сложился у тех, кто связан с ним. Во всяком случае, у хайборийцев. Я сознаю, что вас занимает судьба вашего супруга, месьора Хорсы, и волнует, где он и что с ним. На эти вопросы немедленно ответить нельзя, но, посмотрев на море глазами его тружеников, вы сможете представить, чем занимается там месьор Хорса, что он видит, о чем говорит. Что же касается политики, то король Конан добьется своего. Не сейчас, так через луну или две.

— Благодарю вас, мой друг, — кивнула графиня. Озимандия галантно помог ей подняться.

— У вас сегодня бал? — осведомился старик.

— О, да, — вздохнула Этайн, поднеся ладонь ко лбу тыльной стороной. — Герцог Аккадиус устраивает прием и бал. Ехать не хочется, но я уже обещала. Да и останься я во дворце, все равно кто-нибудь приедет спросить о здоровье и придется занимать его весь вечер, а это куда скучнее, чем прием.

— О, да, — проскрипел на свой лад Озимандия. — Нужды в поклонниках у вас нет. К тому же, скажу без всякой лести, о вашей неприступности ходят легенды…

— Смотря для кого. — Графиня кокетливо оперлась на руку волшебника, играя улыбкой и многообещающе заглядывая ему в глаза.

— Уже одно то, что вы здесь и со мной, не дает мне в этом усомниться, — в тон ей подпел Озимандия. — Не грустите, право. Ваш супруг не из тех, кто уступит врагу или стихиям. К тому же с ним наш король, месьор Тэн И, месьор Евсевий…

— Месьор Майлдаф, — вдругорядь вздохнув, но теперь уже не притворно, согласилась Этайн, и оттого, что она сейчас представила себе горца во всей его красе, ей стало светлее. — Что ж, до скорого свидания, мой Друг. — Графиня поклонилась волшебнику, выказывая почтение его возрасту и опыту.

— Тщусь таковой надеждой. — Озимандия поклонился прелестной Этайн.

Бал выдался утомительным, и скрасила его лишь неожиданная стычка между известным придворным щеголем Блайи и старым ревнивцем Ринье, которому почудилось будто молодой красавец оказывает непристойные знаки внимания его супруге. Похоже, дело шло к поединку… Впрочем, графиню это не интересовало. Она спешила домой.

Книга Озимандии и вправду оказалась занятной. Жаль было автора — месьора Саллюстия Меранского, хотя графиня понятия не имела, как он выглядел и когда жил. Но, наверно, импозантный был мужчина, похожий на Септимия или Евсевия, а может, на дядю Коннахта.