Хозяин острова Эйлин-Мор

– Что там, лейтенант? – спросил капитан, застегивая на ходу китель. Он прошел через рубку к лобовому остеклению и обшарил взглядом темный океан. – На нас напали исландские броненосцы?

Фокс с издевкой посмотрел на вахтенного офицера. Тот вытянулся в струнку и отчеканил:

– При возникновении нештатной ситуации на борту судна вахтенный офицер обязан подать сигнал тревоги, сэр.

Капитан Фокс махнул рукой:

– Вольно, Пирсон. Доложите обстановку.

На флоте общение между офицерами построено на субординации, но все же оно менее формально, чем думают в Адмиралтействе. Цитирование Устава корабельной службы граничило с хамством. Вахтенный, глядя вдаль, сказал:

– Я увидел, как человек в белом напал на матроса.

Капитан осмотрел палубу.

– Я никого не вижу, лейтенант.

Внизу на палубу выбежал боцман с револьвером в руке, за ним несколько матросов, вооруженных винтовками. Они разделились на две группы и вдоль фальшбортов начали продвигаться к носу. Обе группы дошли до носового орудия и замерли. Боцман обернулся и посмотрел на капитана. Даже на таком расстоянии Фокс увидел недоумение и растерянность на его лице. Там, за главным калибром, что-то происходило, что-то странное, но не настолько опасное, чтобы боцман открыл огонь. Все замерли, только большой корабль невозмутимо продолжал двигаться прежним курсом.

Все, что у капитана было – освещенная палуба от мостика до носа. За бортами стояла такая тьма, что линкор показался капитану лодкой Харона, несущей его со всем экипажем в царство мертвых. Фокс зябко поежился и покосился на вахтенного офицера, – тот стоял, глядя на нос корабля.

– Сэр, – сказал вахтенный, – там…

Он осекся, но капитан и сам увидел, как из-за носового орудия к носу перебежал голый, мертвенно-бледный человек. Одной рукой он волок за собой матроса в бушлате поверх больничной пижамы. Движения незнакомца были резкими и стремительными. Он двигался, как юркая ящерица, намного быстрее любого человека. Едкая смесь страха и отвращения охватила капитана Фокса.

– Что за чертовщина? – прошептал вахтенный, и капитан почувствовал благодарность. Пирсон сказал то, что чуть не вырвалось из его рта, а он не любил показывать чувства при подчиненных.

– Господи! – раздалось за спиной, вбежал взъерошенный первый лейтенант. Капитан почуял запах бренди, но ничего не сказал: его помощник службу нес справно.

Глава 25. Маккуинси

1902 год.

После крушения ялика с его женой и дочерью старпом Маккуинси стал угрюмо-равнодушен. Он старательно исполнял свои обязанности, но от его кислой физиономии капитана начало подташнивать. Фокс уже был готов писать рапорт в адмиралтейство, и ничего бы в его душе не шевельнулось: он четко разделял службу и личные отношения. Сел за стол, взял бумагу, но, вздохнув, полез в карман за ключом. Достал из запертого шкафчика бутылку и вышел из каюты. Он постучался к Маккуинси, и только унылая физиономия старпома появилась в щели между дверью и переборкой, заявил:

– Маккуинси, я разделяю ваше горе, но ваш кислый вид мне надоел.

– Простите, сэр, я… – пробормотал тот, потупив взгляд.

– Я еще не закончил, – оборвал его капитан. – Я сел писать рапорт в Адмиралтейство с просьбой исключить вас из экипажа моего судна.

– Вы в своем праве, сэр.

– Именно так. Однако я дам вам шанс сохранить должность.

– Благодарю вас, сэр, я…

– Не перебивайте старшего по званию, Маккуинси.

Капитан отодвинул старпома в сторону и прошел в его тесную каюту.

– Найдете два чистых стакана? – спросил он и поставил на столик бутылку виски.

– Я, сэр, не хотел бы… – промямлил он, доставая бокалы.

Фокс был той еще занозой в заднице. С самого первого дня новый капитан показал себя бесчувственным сухарем и формалистом, и чего ждать от такого неожиданного поворота, Маккуинси не знал.

– А я вас не спрашиваю, хотите или нет. Или вы пьете со мной, или я возвращаюсь к себе и пишу рапорт, после которого вы сгниете на берегу. Мне открывать этот прекрасный, выдержанный виски с вашей родины?

– Открывайте, – обреченно вздохнул Маккуинси.

К немалому удивлению старпома, капитан оказался приятным собеседником, и боль, терзавшая старпома последние дни, немного приутихла.

Уходя к себе, Фокс сказал на прощание:

– Прописываю вам бокал виски перед сном, но соблюдайте умеренность. Замечу похмелье на вашем лице – вылетите с флота.

– Слушаюсь, сэр, – козырнул Маккуинси, и обещания не нарушил.

* * *

«Энсон» продолжал стоять на рейде у песчаной отмели Бенбекьюлы. Через два дня после неожиданного визита капитана к линкору подошла рыбацкая лодка. Пожилой моряк крикнул перегнувшимся через борт матросам:

– Эй, там, на корабле! Есть среди вас кто-нибудь по фамилии Маккуинси?

Такую фамилию на «Энсоне» носил только помощник капитана.

Оказалось, через два дня после крушения к его ферме вышла маленькая девочка, одетая, как настоящая принцесса. Она ничего не говорила, только все время плакала и звала маму. Спустя несколько дней жена фермера смогла выяснить, что зовут ее Элизабет Маккуинси, а ее папа – большой командир на военном корабле.