Хозяин острова Эйлин-Мор

– Лорна, – сказал я тихо. – Присмотри, чтобы этот ростбиф хорошенько прожарился.

Лорна подняла на меня лицо, покрытое растрескавшейся коркой засохшей крови, которая, видимо, совсем ее не беспокоила. Кокетливая шапочка с вуалью, вся в бурых брызгах, все еще оставалась на ее голове. Старуха была похожа на демона из Преисподней, принявшего женское обличье. Она обеспокоенно заглянула мне в глаза.

– Дон, что ты задумал? Я пойду с тобой.

– Нет, – покачал я головой. – Оставайся здесь и убедись, что эта тварь сдохла. У меня есть еще одно незаконченное дело.

Я отпустил ее плечи и хотел под прикрытием пламени скользнуть в темноту, но она схватила меня за руку.

– Дон!

– Чего тебе? – спросил я резко.

– Я не хочу кормить тебя мертвечиной в яме.

– Не будешь, Лорна, обещаю, – сказал я и, пригибаясь к земле, побежал к обрыву, следя, чтобы объятая пламенем Аннабель оставалась между мной и Нэрном.

Глава 23. Билли

1897–1902 годы.

Судовой врач, мистер Беннетт, наполнил стаканчик темно-коричневой жидкостью. Бледный юноша с тонкой щеточкой усов над бескровными губами послушно открыл рот.

– Пора уже вам, юноша, взять себя в руки, – сказал доктор, вливая бурую жидкость. – У меня запасы не бесконечны. Если не увижу улучшения, мне придется порекомендовать капитану списать вас на берег.

Больной откинулся на подушку и отвернулся, чтобы скрыть улыбку на губах. Ничего на белом свете он не хотел сильнее, чем оказаться на суше как можно дальше от океана, кишащего адскими тварями.

Матрос Билли Этвуд, а так его звали, сбежал в море от башмачника, которому его продали родители за полфунта. В мастерской досточтимого мистера Кэвериджа Билл выполнял всю грязную работу, жил впроголодь. Еды старый скряга жалел, все время бурчал, что «маленький паршивец и так ему очень дорого обошелся: целых две кроны за худосочного грязнулю, виданное ли это дело?». Зато не жалел тумаков. Бил мальчишку смертным боем каждый раз, как напивался, то есть ежедневно.

Через пару месяцев прекрасной новой жизни в большом городе мальчик заявился в контору рекрутера и сказал, что всю жизнь мечтал о море. Мечты мальчика рекрутера интересовали слабо, но он как раз собирал команду на каботажник[12], поставлявший провизию на корабли Ее Величества. За год Билли вырос от боя до юнги, еще за два – до матроса. Жизнь на флоте казалась сладким сном после мастерской «доброго» мистера Кэвериджа, а боцман – ласковой матушкой. Мистер О’Лири всего лишь раз погладил его кошкой, тогда как Кэверидж истязал его каждый вечер.

В портовом кабаке Глазго к Биллу подсел хорошо одетый мужчина с щегольскими усиками. Новый друг щедро поил Этвуда элем, и Билл даже заподозрил его в содомических наклонностях. Он не раз встречал в порту хорошо одетых господ с напомаженными проборами, интересующихся молодыми матросами и юнгами. Но, оказалось, его интересы не касались плотских утех. После третьей пинты новый знакомый, подкручивая усы, начал расписывать свою службу на корабле Ее Величества, где б ходил и до сих пор, купаясь в золоте и женщинах, если б не разыгравшаяся подагра. Уговаривать долго не пришлось, и там же, на липком от пролитого пива столе, Уильям Этвуд, семнадцати лет от роду, подписал бумаги. Так он стал матросом корабля Ее Величества «Дриада».

Военный корабль оказался райскими кущами в сравнении со старым каботажником, что уж говорить про грязную нору мистера Кэвериджа. Его, кстати, вскоре нашли в канаве с нечистотами, избитого до полусмерти, но кто это сделал, полицейские так и не выяснили.

Каждый новый виток карьеры Билла открывал перед ним сияющие горизонты, каждый шаг менял жизнь к лучшему. Не иначе, родился он с серебряной ложечкой во рту, просто добрая матушка ее сразу пропила.

На «Дриаде» он успел отличиться в должности помощника канонира и даже удостоился памятного подарка от капитана. Командиры канонерских лодок «Дриада» и «Хэзард» заключили пари, чей канонир лучше. Как назло, мистеру Руби совершенно случайно упал на ногу сорокапятифунтовый снаряд. Билл вызвался заменить командира. Капитан «Дриады» Фокс, ни на что не надеясь, махнул рукой: «Валяй».

Опытный канонир «Хэзарда» с третьего выстрела разнес плот с установленным на нем щитом. «Дриада» стрелять не спешила. До несчастного случая с начальником Билл не раз доводил того до белого каления въедливыми вопросами, рискуя получить добрую взбучку, совал свой нос во все детали артиллерийской службы. Зачем он это делал? Наверное, ждал счастливого случая, вроде этого пари.

Наконец, Билл решил, что учел все возможные мелочи, – выстрелил, и снаряд пролетел выше мишени. Капитан Фокс в это время пил чай, не глядя в ту сторону, и клял свой длинный язык. Билл сделал поправку, дождался, когда ветер стихнет, и со второго выстрела разнес мишень в щепки.

Этого не ожидал никто. Экипаж затих, капитан Фокс, не поворачиваясь, раздраженно бросил:

– Что он там бродит вокруг куста? Пусть выпустит третий снаряд, и я признаю поражение.

– Мне кажется, вам не придется этого делать, сэр, – сказал боцман, опустив бинокль. – Второй снаряд поразил цель.