Хозяин Проливов

Слухи о сильном бойце мигом разлетелись по близлежащим островам, и многие атаманы бродячих ватаг посчитали делом чести помериться с чужим предводителем. Для них важно было не ударить в грязь лицом перед своими людьми. Но вышло так, что все они по очереди ударили лицом в землю у ног Асандра, а некоторые сломали при этом шеи. Разобравшись со всеми, кто хотел отомстить за своих вожаков, Асандр принял остальных в свою непомерно разросшуюся банду и стал, сам того не желая, главарем одной из самых крупных пиратских общин на побережье.

Впрочем, держать этот сброд в узде оказалось труднее, чем поколотить дюжину драчунов. Теперь у него было человек пятьдесят на пяти лодках и еще около десятка местных крестьян на своих «угрях». Он загреб буйную вольницу в кулак и стоял так высоко над всеми, как только позволяла его сила. После весенних штормов атаман планировал совершить поход за пролив. Он не боялся Эвксина. Темная Пучина сулил многое, а алчность прочно обосновалась в опустевшем сердце Асандра. Он деятельно готовился к отплытию и ждал окончания ветров в Боспоре, но все кости с доски смело неожиданное событие.

Ясным холодным утром, когда быстро повышавшуюся в лиманах водицу трепал южный бриз, к берегу причалила рыбачья лодка. В ней сидели всего трое пассажиров. Меотиец, тавр и какой-то… Тут Асандр протер глаза, потому что в рослом светловолосом путнике с белым вороном на плече он узнал «живого бога» меотов, синдов и дандариев, которого считал давно погибшим. Разве осенние всесожжения сорвались?

Удивленный такой честью, Асандр поспешил на берег. Царь уже выскочил из лодки и, оставив своим спутникам заволакивать ее на песок, оглядывался по сторонам, ища, к кому бы обратиться. Таковых нашлось немало. На пляже мигом собралась целая толпа, ведь по своей воле люди приезжали сюда не часто.

— Эй, ты кто такой? — подбоченясь, крикнул один из пиратов, но тут же получил наотмашь по лицу от сопровождавшего царя кривоногого меота.

— А сам не видишь, падаль?

Белый ворон, примостившийся у Делайса на плече, заклекотал, распустив крылья, и на толпу разбойников напала странная робость.

— Живой бог! Это живой бог! — крикнул кто-то из задних рядов.

Вместе с эллинами в шайках скрывалось немало бывших кочевников, в том числе и с меотийской стороны. Услышав это, многие повалились на землю, выражая благоговение перед священной особой гостя. Асандру это не понравилось, здесь была его власть. Он сбежал на песчаный пляж и, растолкав своих остолопов, приблизился к незваным гостям.

— Я Асандр по прозвищу Черный, — высокомерно бросил он, глядя прямо в дымчато-голубые глаза Делайса. — А ты кто?

— Тебе ответили. — Из-за спины «живого бога» выступил Ярмес.

Но царь задвинул его обратно. Он тоже не отрываясь смотрел в темные от гнева глаза Асандра, на его губах играла отрешенная улыбка.

— Я тебя где-то видел, — наконец произнес Делайс.

— У Апатуры. Прошлой осенью, — отрывисто бросил атаман, ему совсем не хотелось, чтоб царь сейчас вспоминал, как он на коленях просил о милосердии.

— Не помню, — покачал головой тот.

— Чего ты хочешь? — Асандр жестом пригласил гостя подняться с берега к дому.

Его хижина имела странный вид. Саманные стены и камышовая крыша плохо вязались с роскошью обстановки: складными кипарисовыми стульями, ларцами из слоновой кости и войлочными скифскими кошмами, устилавшими пол.

— Ты живешь богаче меня, — насмешливо заметил Делайс, входя в дом.

— Я не бог, — парировал Асадр, указывая гостю на скамью, небрежно накрытую шкурой кавказского тигра, — но в отличие от тебя, сам себе хозяин.

Казалось, царь пропустил намеренное оскорбление мимо ушей. Он уселся на отведенное место и уверенно закинул ноги на низенькую скамеечку у стола.

— Итак, я хотел переговорить с тобой, Черный Асандр, хотя, клянусь Иетросом, не знал, что ты — это ты.

Оказывается, Делайс его все-таки помнил, но не посчитал нужным показывать это на людях.

— А если бы знал? — угрюмо спросил атаман.

Царь не ответил. Зато ворон почему-то нахохлился и хлопнул крыльями. Вообще эта птица смущала Асандра. Она все время наблюдала за ним, склонив голову набок. У обычных ворон глаза черные, как бусины. А у этого — желтые. Волчьи.

Атаман опустил руку и потихоньку сделал под столом оберегающий жест.

— Я хочу захватить Пантикапей и двинуться дальше за пролив, — сказал царь. — Мои войска с Таврских гор спустятся в долину, как только появился подножный корм для лошадей. Но мне нужно блокировать город с моря. Чтобы никто не смог оказать Калимаху помощь.

— Разумно. — Асандр пожевал сушеный чернослив и хрустнул косточкой. — А я здесь при чем? — Лицо атамана стало до одури наивным, лишь в глазах заблестели лукавые огоньки. Он-то прекрасно знал, при чем здесь его эскадра. — Разве нет других морских шаек, которые могли бы запереть Пантикапей в твоей мышеловке? Почему ты пришел ко мне?

Лицо «живого бога» осталось непроницаемым.

— Другие эскадры есть. Но твоя — лучшая, — сказал он.

Асандр довольно хмыкнул. Это была правда. Он всю зиму выбивал из громил дурь.