Хозяин Севера

Разговор сам по себе затух — и неприятная тишина сопровождала нас до самого заповедника. Если бы я была суеверным человеком, обязательно бы испугалась...

Тут ,как назло, в голову пришла идиотская мысль о том, что... вдруг и Василиса Игнатьевна, и Марианна состоят в какой-то секте, а я — новый кандидат на роль их жертвы? Вдруг они уже избавились от владельца квартиры — и теперь принялись за меня.

Я поёжилась... А ведь так начинаются почти все фильмы ужасов.

Впрочем, я всё же постаралась убедить себя в том, что это всё выдумки моего богатого воображения: скорее всего, причина молчания Марианны вполне прозаична — возможно, она также не может найти подходящей темы для разговора, но ещё более вероятно, что девушка — неопытный водитель и просто не может отвлекаться на разговоры за рулём.

В общем, так мы и доехали до заповедника — благо, он находился не слишком далеко от Мурманска.

Припарковавшись, Марианна не стала искать экскурсовода, а сразу позвала меня пройтись по тропинке... то есть по специальной эко-тропе в зоне, доступной для посетителей заповедника.

Оказалось, что далеко не все земли парка открыты для туристов.

И на самом деле — мы ходили по деревянным настилам, никуда не сворачивая с дорожек.

Марианна опять говорила, что это всё ради сохранения природы.

— Разве несколько туристов могут нанести какой-то ощутимый вред такой огромной территории? — спросила я, слегка удивившись.

— Могут, — серьёзно кивнула Марианна. — Мы бы вообще хотели закрыть всю территорию от случайных визитеров, но...

Девушка вздохнула.

— … с нами долгие годы работали люди, и в знак уважения к их памяти, люди могут полюбоваться красотой природы в открытой части заповедника.

Если честно, то я не очень поняла, о чем сейчас говорила Марианна... не то, чтобы я специально пропускала слова девушки мимо ушей, просто...

… меня оглушила окружающая красота.

Честное слово. Я шла, как будто временно отстранившись от всего остального мира — чистый лесной воздух вытеснял из моих легких городскую загазованность, многовековое спокойствие дикой природы медленно вытягивало из моей души все страхи, метания, всю ту мелочную суетливость, за которую мне сейчас было даже сейчас стыдно.

Я вспомнила, как цеплялась за Аркашу в Москве: пыталась стать для него самой лучшей, самой необходимой, самой незаменимой...

Горько усмехнувшись, я покачала головой: говорю почти стихами... бессмысленными стихами.

Вокруг меня шумели многовековые деревья, напоминая мне мудрость Соломонова кольца — о том, что всё пройдет.

И эта боль, которую я сейчас испытываю, тоже пройдет... когда-нибудь.

А пока мне надо просто перетерпеть её — как визит к стоматологу или растяжку, которую я теперь делаю каждый вечер после работы: не хочется, всё тело болит, но надо.

Я так глубоко ушла в свои мысли, что не заметила, как замолчала и Марианна. Но... напряженной тишины между нами не было — хотя мы молчали, но с нами говорил лес.

Так, мысленно общаясь с природой, мы вышли к озеру — и меня снова восхитили красоты, окружавшие нас сейчас: величественная дикая природа, словно мать, давно ожидавшая своё беспутное дитя назад, домой, распахнула передо нами свои объятия.

Я чувствовала себя крохотной песчинкой, заглядывающей в глаза Живой Вечности, и в то же время ощущала, что я сама — часть этого Природного Величия.

Мы не просто так приходим на эту Землю, не просто так здесь живём — для каждого из нас у Создателя есть свой план...

Я не сдержалась — и заплакала, в то же время чувствуя себя жутко неловко от этих глупых, сентиментальных слез. Я попыталась встать таким образом, чтобы Марианна не заметила их на моём лице, но девушка предвосхитила моё движение.

Она встала рядом со мной и вдруг крепко обняла меня.

— Не все способны почувствовать эту окружающую силу, — сказала она загадочно. — Но ты смогла, и всё будет хорошо.

— Надеюсь, — всхлипнула я, думая о своём.

О неудавшимся браке. О собственной неприкаянности. О доме, которого нет. О счастье, которое не случилось.

— Мы сомневались, — вдруг призналась мне Марианна. — Человек, да ещё ничего не знающая... Но Василиса Игнатьевна настаивала. Говорила, что всё получится... мир меняется, и мы можем попробовать.

Марианна, слегка отстранившись, улыбнулась мне.

— Всё будет хорошо, — повторила она, давая мне возможность достать из рюкзака бумажный платок и вытереть слезы.

И пока я занималась своим лицом, она глубоко дышала, явно наслаждаясь окружающей нас красотой.

— Знаешь, меня тоже завораживает этот вид. — Девушка тряхнула волосами. — Меня воспитали с мыслью, что мы хоть и хищники, но не убийцы...

Марианна, не завершив фразу, сделала странный жест рукой.

— ... но находясь здесь понимаешь — чтобы сохранить всю эту красоту для следующих поколений, иногда можно рискнуть одной единственной жизнью.

— Что? — не поняла я.

Марианна вздохнула.